Греховный соблазн ночи

— Не нужна я ему как женщина, Урсула ханум, — и послала грустный взгляд собеседнице. — Я все чаще думаю: а не вернуться ли мне домой? Пока еще могу передвигаться без затруднения. Но как представлю жить с родителями и слушать их нравоучения — аж передергивает. А к Люции не могу поселиться: незачем мешать молодым, да и с ребенком потом тесно станет.

Анна потеряла аппетит, ковыряя остатки блюда в тарелке. Урсула протянула руки и, завладев ладонью девушки, обратила на себя внимание.

— А что ты сама сделала для сближения с парнем? Почему он держит дистанцию? Или стал неприятен и ты его терпишь?

Анна вскинулась от слов женщины, взглянув в упор, сглотнула, настраиваясь признаться.

— Я уже однажды сблизилась, — всхлипнула, сдерживая прорыв слез. — И вот результат контакта на лицо! — кивнула на выпуклость в талии. — И так в его глазах сумасбродная нахалка, капризная девица, делающая только то, что вздумается. Ну уж нет, сама к нему снова не полезу! — и так отчаянно замотала головой, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

Урсула сочувственно улыбнулась. Такую реакцию всегда вызывала прямолинейность Анны.

— Хочешь, я позвоню Белле, пусть поговорит с сыном о вас.

— Ни в коем случае! Не собираюсь я давить на него, — запротестовала девушка, отняв ладони.

Звонок в доме оповестил о позднем визитере, и Анна испуганно вскочила с места, интуитивно догадываясь кто он.

— Я пойду открою и поговорите уже в конце концов как взрослые, — строго высказалась Урсула, встав из-за стола, исчезла в дверном проеме.

Анна заметалась по кухне: то ли выйти на встречу Тариеву, то ли остаться на месте, то ли вообще спрятаться в комнате наверху. Вскоре послышались голоса говоривших и она четко узнала голос учителя. Бежать наверх: уже опоздала. Собравшись с силами, медленно побрела на казнь. Так ей казалась их предстоящая встреча.

Урсула уже исчезла из холла, предусмотрительно оставив наедине молодую пару.

— Анни, ты почему мне не ответила, я волновался, летел к тебе через весь город, испугался, вдруг что случилось, — преодолел расстояние несколькими шагами, приблизился Тариев к девушке.

— А ты? Ты сам почему не абонент был? — злобно выкрикнула Анна, расширяя зрачки от адреналина.

— Маму отвозил к сестре, — начал оправдываться Джафар. — Батарея села на минимум, а непогода затянула возвращение, он и разрядился полностью. Застрял на машине по бездорожью, а как добрался до дома там и обнаружил твои звонки. Так что случилось? — заглянул в глаза обеспокоенно.

Анну так и подмывало рассказать, как вместо него о ней позаботился чужой мужчина, но от чего-то боялась. Она не знала о его отношении к подобным ситуациям. А вдруг вместо ревности его совсем от нее отвернет и тот хрупкий шанс, что есть у нее сейчас, навсегда затопчется недоверием? Никто не видел и не узнает о Георгии, а она ему дала понять, что застолблена желанная территория другим мужчиной. Промолчала.

— Хотела, чтобы ты меня встретил с работы из-за ливня. Всего лишь. Так что приезд твой уже не уместен, Тариев, — не удержалась от сарказма, сложив руки на груди.

— Прости, что подвел тебя, — заискивающе прошептал, глазами и всем видом умоляя о прощении. — Сам не ожидал, что поездка затянется.

— Прощаю Джафар. Можешь со спокойной совестью возвращаться к своим делам. Ночь уже, — пожала плечами и отвернула лицо. Сняв руки с замка, всплеснула ими в отбрасывающем жесте. — Я иду спать, проводишь себя сам, — и, отвернувшись, направилась к лестнице.

Джафар, пребывая в недоумении над поведением Анны, разозлился. Столько перетерпев за два месяца, едва сдерживался, доставая из закромов остатки воспитания и сегодня их наконец израсходовал.

— А ну стой! — и пошел следом, сокращая расстояние.

Анна, схватившись ладонью за перила, обернулась, не ожидая резкости в тоне мужчины. Джафар подошел почти вплотную и вперил недовольный взгляд. Анна поняла, что спровоцировала наконец Невозмутимого, но сил спорить или выяснять отношения уже не осталось.

— Ну, стою, — уперев руку в бок ответила с вызовом.

— Собирайся.

Прозвучало как выстрел, настолько неожиданно и в приказном тоне.

— Не поняла, — растерянно захлопала глазами девушка.

— Вещи собери, минимум. Ко мне поедешь. Позже заберем остальное.

Четко. Конкретно. Коротко. Почти без эмоций на лице, как он умел это делать, всякий раз вводя в тупик Романову.

— Не поеду я никуда! Да еще на ночь глядя, — вдруг испугалась Анна и стала подниматься пятками по лестнице.

Нотки шовинизма не ускользнули от нее, то, чего она опасалась, вдруг вот так обрело голос и взгляд. Тариев вскинул руку жестом ловца, но Анна, успев отдернуть свою руку, ловко увернулась и заторопилась наверх, желая спрятаться от колдовского гнева. Но едва она переступила порог комнаты, желая захлопнуть дверь, в полотно уперлась рука Джафара.

— Я серьезно сказал: собирай вещи, Анна.

"Джафар назвал меня Анной. Не Анни, как он обычно обращается, а по паспорту. Значит, зол. И в глазах ни доли отступления. Так строго он говорил лишь единожды: после ночи любви".

— Но я не хочу. Я устала, — пыталась отговорить мужчину, отступая вглубь комнаты.