Греко-персидские войны

На следующий день по персидской армии было объявлено, что те воины, которые первыми прорвутся в ущелье, получат от царя большую награду, а те, которые побегут, будут преданы смерти. С этим напутствием азиаты и пошли в бой. Атака началась после полудня, войска Ксеркса как нескончаемая река вливались в ущелье. Леонид приказал спартанцам отдыхать после ночного сражения, а в бой послал локров и феспийцев. Персы выпустили в эллинов тучу стрел, но гоплиты подняли большие щиты и смертельный дождь пролился впустую. Битва вновь перешла врукопашную. Эллины стояли насмерть, и все волны персидских атак разбивались о несокрушимую линию щитов. Иногда греки переходили в наступление и отбрасывали врага на исходные позиции. Вся долина была завалена телами павших воинов Ксеркса, а успеха так и не было. Воспользовавшись тем, что враг в очередной раз отступил, Леонид отправил за стену феспийцев и локров, а на битву вывел пелопоннесцев и лакедемонян, за исключением спартанцев. Гоплиты ударили так дружно и слаженно, что смяли персов. Армия Ксеркса обратилась в бегство, царские воины сотнями гибли в этой бойне, не имея возможности спастись из ловушки, в которую превратилось ущелье. Часть беглецов греки загнали в море и всех перебили.

Когда Ксеркс вновь увидел отступление своих войск, то молча поднялся с трона и ушел в шатер. Он не знал, что делать и как себя вести в такой ситуации. Из задумчивости его вывел слуга, доложивший, что прибыл Мардоний и хочет переговорить с царем по важному делу. Вести, принесенные родственником, резко изменили настроение Ксеркса.

Эфиальт из города Трахина пришел в персидский лагерь и объявил, что за большую награду проведет персидское войско в тыл защитникам ущелья по тайной тропе. Тропа эта начинается у горы Анопея, где по ущелью протекает река Асоп и идет с другой стороны горного хребта параллельно Фермопилам. Если выступить вечером, то к утру уже можно быть в Альпенах, на другой стороне прохода. Выслушав Эфиальта, Ксеркс велел срочно позвать Гидарна. Когда прибыл командир «бессмертных», царь велел ему взять в проводники Эфиальта и со всем корпусом выступить в тыл грекам по Анопейской тропе. Как только обход будет закончен, пусть Гидарн немедленно атакует, а сам царь тем временем отправит войска в лобовую атаку на армию Леонида. Удара с двух сторон греки не выдержат. Военачальник склонился в глубоком поклоне и покинул царский шатер. В сгущающихся вечерних сумерках гвардия Ксеркса выступила в поход.

Слухи о том, что «бессмертные» пошли в обход вражеских позиций, распространились по персидскому лагерю. Узнав об этом, грек Триастиад, родом из малоазийского города Кимы, решил рискнуть и предупредить Леонида о том, что персы идут через горы в тыл эллинам. Однако после ночной вылазки спартанцев лагерь охранялся очень хорошо, и Триастиад потратил немало времени, прежде чем сумел пробраться к ущелью. К Леониду он пришел только на исходе ночи.

Спартанский царь очень серьезно отнесся к сообщению Триастиада, однако торопиться не стал. О том, что обходная тропа есть, Леонид знал, как знал и то, что рано или поздно персы ее найдут. Недаром он отправил охранять Анопейскую тропу отряд фокейцев. Другое дело, удержат ли они позиции. Но царь исходил из того, что тропинку в горах защитить гораздо проще, чем ущелье, и резонно полагал, что фокейцы с поставленной задачей справятся, поскольку сил у них достаточно. Тем не менее Леонид отправил в горы гонцов, поручив им разузнать обстановку у фокейцев.

Тем временем «бессмертные» продолжали подъем. Когда первые лучи солнца упали на землю, персы добрались до вершины Калидромона и приготовились к спуску. И в этот момент они неожиданно столкнулись с фокейцами. Впрочем, для греков появление персидских войск стало не меньшим сюрпризом. Дозорная служба у фокейцев была поставлена из рук вон плохо, дальняя разведка не велась, и о приближении противника они узнали только благодаря шуму, поднятому «бессмертными». Склоны Калидромона были покрыты густым дубовым лесом, поэтому треск ломаемых веток и шорох листвы под ногами персов разбудил мирно спавших гоплитов. Фокейцы ринулись к оружию, торопливо надевали шлемы и панцири, хватали щиты и копья. Но было уже поздно.

Персы опомнились первыми, вскинули луки и засыпали эллинов градом стрел. Теряя людей, фокейцы устремились на самую вершину горы, заняли там круговую оборону и решили дорого продать свои жизни. Гидарн подозвал Эфиальта и поинтересовался, не спартанцы ли это. Но проводник успокоил военачальника, объяснив, что это фокейцы и в сложившейся ситуации они вряд ли спустятся вниз. Гидарн принял решение в бой не вступать, а продолжить движение. Персы начали спускаться с гор, а фокейцы так и сидели на вершине Калидромона, наблюдая за проходившими мимо вражескими отрядами.