Греко-персидские войны

Не надо думать, что в отличие от спартанцев афинянам достался более слабый противник. Вовсе нет. Фиванцы были воинственным народом, умели и любили воевать. Недаром Корнелий Непот сказал про них, что «племя это одарено скорее телесной силой, чем талантами» (Epam. 5). И что самое главное, в отличие от персов, греческие союзники Мардония владели искусством фаланги и могли на равных противостоять афинянам, мегарцам и платейцам. Для беотийских стратегов не была тайной тактика их противников, и они эти знания хотели применить на практике. Все это значительно усложняло боевую задачу для Аристида и его подчиненных.

Геродот упоминает в составе армии Мардония отряды фригийцев, фракийцев, мисийцев, пеонов и эфиопов, именуемых гермотибиями и каласириями. Но о том, какое они место заняли во время построения, «отец истории» ничего не сообщает. Это же касается и подразделений египетской морской пехоты, снятых Мардонием с кораблей.

Попробуем определить действительную численность персидской армии: «Варваров было триста тысяч человек, как сказано мной выше; количество эллинов, воевавших вместе с Мардонием, никому не известно, потому что они не были сосчитаны, но если судить по предположению, то их собралось, как мне кажется, до пятидесяти тысяч» (Herod. IX. 32). При этом Геродот делает оговорку, что данная цифирь касается только построенных в боевые порядки пехотинцев, а конница стояла отдельно. И все это для того, чтобы еще больше показать героичность героических греков, победивших несметные азиатские полчища.

Но если исходить из того, что Ксеркс оставил своему родственнику примерно 60 000 воинов, а греческие союзники вряд ли могли дать ему больше 10 000—15 000 бойцов, то мы увидим, что под командованием Мардония было от 70 000 до 75 000 человек. Получается, что силы эллинов и персов в битве при Платеях были примерно равны, поскольку илотов я не считаю за воинов. Кто-то может соглашаться с этим, кто-то нет, это просто мое личное мнение, и я его никому не навязываю.

* * *

До поры до времени на театре военных действий воцарилось затишье. Геродот связывает это с различными жертвами и предзнаменованиями, но, скорее всего, дело было в том, что союзники не хотели покидать свою хорошую позицию, а Мардоний не хотел их на этой позиции атаковать. При этом следует отметить, что при персидском командующем подвизался жрец по имени Гегесистрат, который, будучи эллином, за немалые деньги служил персам.

Мардоний долго не мог прийти ни к какому решению относительно дальнейшего ведения кампании. Как всегда, выручили фиванцы. На восьмой день противостояния двух армий военачальник Тимегенид посоветовал Мардонию использовать конницу и занять проходы на Кифероне, ведущие к Платеям. Именно через них эллины получали подкрепление и снабжались продовольствием.

Сказано – сделано, и ночью отряд персидской кавалерии устремился к проходам, которые беотийцы называют «Тремя Головами», а афиняне – «Вершинами Дуба». Персы подоспели как нельзя вовремя, поскольку именно в это время с Киферона на равнину спускался громадный обоз из Пелопоннеса, насчитывающий пять сотен повозок. Всадники Мардония налетели как ураган, часть сопровождающих порубили, других захватили в плен, после чего развернули повозки и погнали их в свой лагерь.

Это был большой успех персов, полностью компенсирующий неудачу в первом сражении. Но удивляет другое – почему Павсаний не послал войска встретить обоз? Он что, об этом не знал? Вряд ли: либо дозорные, либо начальник обоза должны были его об этом уведомить. Но если это действительно так, то налицо полная безответственность командующего. Впрочем, это был далеко не последний случай такого наплевательского отношения Павсания к своим обязанностям.