«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего

Комиссия действительно оказалась представительной. Два сверкавших золотом погон генерала, пять полковников. На этом фоне скромно терялся неведомо как попавший в состав комиссии одинокий капитан. Первая реакция на увиденные танки оказалась вполне предсказуемой. Дав страстям утихнуть, Кондратьев предложил вывести танки из ангара, для чего членам комиссии необходимо ангар покинуть, во избежание так сказать…

Запуск танкового дизеля — зрелище хоть и впечатляющее, но сопровождается двумя неприятными факторами: шумом и вонью сгоревшей в цилиндрах солярки. Дав моторам прогреться, Аббасов и Ерофеев, как наиболее опытные механики-водители, вывели танки из боксов, развернули башни. Двигатели глушить не стали, и они продолжили молотить на холостом ходу.

Едва стих лязг гусениц, как комиссия накинулась на танки с утроенным энтузиазмом, благо здесь, в дневном свете, все было прекрасно видно. Сергей подумал, что если дать комиссии волю, то танки тут же будут разобраны по винтику. Естественно, возникла масса вопросов. Первый задал уже пожилой председатель комиссии:

— А почему третий танк остался на месте?

— Коробка перемены передач неисправна, — ответил Кондратьев.

Сергей для себя отметил, что сам термин членам комиссии знаком, уже хорошо. Но тут Кондратьев вывел его пред генеральские очи и отдал на растерзание господам полковникам:

— Вот, честь имею представить, подпоручик Иванов. Никто лучше него на ваши вопросы ответить не сможет.

Членов комиссии было много, вопросы они задавали с частотой пулеметной очереди. Пришлось по механической части привлечь Ерофеева и Аббасова, по орудию — Рябова, остальное брать на себя. Расспросы затянулись на целый час, пришлось заглушить моторы. Самые настырные, отцепив свои шашки, рискуя чистотой и целостностью обмундирования, ныряли в боевое отделение, двое набили приличные шишки. А когда интенсивность полковничьих вопросов пошла на убыль и Сергей уже готовился вздохнуть свободно, неожиданно влез капитан, оказавшийся весьма прозорливым:

— Как я понимаю, помимо орудия, данная машина должна быть вооружена еще и пулеметом?

Капитан указал на шаровую установку в лобовом листе.

— Двумя.

Сергей ткнул в отверстие в орудийной маске.

— И где эти пулеметы сейчас находятся?

— На складе. Сняты и положены на консервацию.

Капитан, однако, на этом не успокоился.

— А где эти машины, господин подпоручик Иванов, были произведены и как они сюда попали?

На помощь смешавшемуся от капитанского вопроса Сергею неожиданно пришел председатель комиссии. Похоже, он был в курсе, откуда в Нижний Тагил прибыли танки.

— Владимир Григорьевич и вы, господа офицеры, наша задача состоит в испытаниях этих машин, а не в выяснении их происхождения! Пройдемте на пустырь, посмотрим, на что танки способны на самом деле.

Благо идти было недалеко. Ревя дизелями и оставляя за собой шлейф пыли, танки обогнали господ генералов и полковников. Пыль краем зацепила комиссию, заставив офицеров изрядно почихать. Первым делом члены комиссии обследовали подготовленные препятствия на предмет их сложности.

— Неужели танк может здесь пройти? — удивился младший из генералов.

Полковник Филатов ковырнул сапогом характерные следы, оставшиеся за эскарпной стенкой:

— Судя по этому, может.

За последние два дня перед приездом комиссии танки гоняли по препятствиям, не жалея ни горючего, ни дефицитного моторесурса, потом все восстановили, по возможности скрыв следы.

Танковое представление прошло на ура, особенно впечатлило комиссию преодоление противотанкового рва. Развернув башню, танк нырнул в ров. Присутствующим показалось, что он оттуда не сможет выбраться, но «тридцатьчетверка» обрушила часть противоположного ската и, натужно ревя двигателем, выползла наверх. А вот преодоление траншей, наоборот, вызвало скептицизм:

— Это если на дно траншеи лечь, то танк совсем не страшен будет.

Только что выбравшийся из танка Сергей успел застать последние слова одного из полковников. С ними он категорически не согласился.

— А вы, Ваше высокоблагородие, сами попробуйте, каково оно.

«Высокоблагородие» получилось почти как у Иваныча. Полковник, однако, оказался не робкого десятка, вызов был принят. Кто-то из членов комиссии пытался полковника отговорить от рискованной затеи, но тот уперся. Подключившись к ТПУ, Сергей приказал Ерофееву:

— Будешь над ним проезжать, чуть-чуть доверни.

— Понял, — отозвался механик.

После прохождения танка полковник выбрался из траншеи целый, только слегка бледный и грязный. Сергей услышал только последние впечатления, которыми храбрый полковник делился с остальными членами комиссии:

— …а уж когда мне земля за шиворот посыпалась, я хотел «Отче наш» прочитать, да ни одного слова вспомнить не смог. Господин подпоручик, примите мои извинения. А все-таки может танк добраться до укрывшегося в траншее солдата?

— Может, Ваше высокоблагородие. Если над траншеей развернуться, то обрушившаяся земля человека заживо похоронит. А на песчаном грунте…