Гремя огнем…

Так что ложечка стучала по блестящему металлу чашечки с завидным постоянством. А мороженое быстро исчезало в ротике разгоряченной молодой женщины. Впрочем, осознав, что эдак она скоро уничтожит лакомство и тут же окажется под давлением правил этикета, Катя поспешила сбавить обороты.

Согласно существующим правилам дамы не могут отказать кавалерам в танце без видимой на то причины. Это считалось неприличным. И уж тем более когда кавалеров гораздо больше, чем дам. Одной из уважительных причин, конечно, является усталость. И чтобы обозначить данный момент, дама должна чем-нибудь себя занять. К примеру, бокалом с напитком или вот порцией мороженого. Но и тут не злоупотреблять, ибо слишком долгое стояние в сторонке привлечет нежелательное внимание.

Ах, светское общество настолько сложное в своих хитросплетениях, что так, с ходу, в них и не разберешься! Но Катя уже чувствовала себя в этом омуте как рыба в воде. Она была словно создана для такой жизни.

Можно, разумеется, попросить у прислуги еще одну чашечку. Но, признаться, и чрезмерно злоупотреблять мороженым не хотелось. Она еще слишком молода, чтобы сверкать телесами. И без того после родов пришлось серьезно себя ограничивать, чтобы избавиться от лишних килограммов. А потому проще просто пореже работать ложечкой.

— Катенька, ты сегодня просто блистаешь, — игриво произнесла подошедшая к ней жгучая брюнетка с ярко выраженной южной внешностью.

Анна Тульева так же показывала всем своим видом, что в настоящий момент нуждается в отдыхе. В качестве знака она выбрала бокал с шампанским.

— Правда? Я как-то и не заметила.

— Брось кокетничать, дорогая. Это ведь читается как открытая книга. Твой всегдашний кавалер обхаживает Валерию Краско. А вокруг тебя вьется целая стая коршунов, готовых растерзать бедную лань. И это может означать лишь одно. Ваши отношения с князем изжили себя, и вы вновь в активном поиске.

— Ну, у нас ведь нет никаких обязательств. И вообще, я не вижу причин для превращения невинного флирта в нечто неприличное.

— Полностью разделяю твое мнение, — задорно подмигнула ей вечно жизнерадостная Анна. — Что Клим? Вести есть?

— Ты представляешь, мало было моему благоверному, что тетушка загнала его в эту тмутаракань, так он еще и добровольцем в армию записался. И главное, от меня тишком да молчком.

— И?

— Я написала ему гневное письмо и потребовала, чтобы он непременно увольнялся из армии и возвращался к своим делам. А лучше вообще домой. Правда, в Петрограде он если и появится, то в отпуск. Пока не передаст все дела по больнице новому доктору, тетка Аглая его с прииска не отпустит. Уж к чему, к чему, а к делам у нее отношение более чем серьезное, а хватка бульдожья.

— Ну, значит, скоро появится. Пусть и в отпуск.

— Не раньше, чем закончится эта война. Тетушка по моей просьбе использовала связи в военном ведомстве, чтобы его отставили от службы. Но тут уж сам Клим уперся. Знакомые тетушки только руками развели, потому как заставить его уйти они не могут.

— Кто бы мог подумать, что твой Клим может оказаться таким.

— Ой, и не говори. И представить себе не могла, что мой тихоня и рохля вдруг отправится на войну. А тут… Он с каждым годом становится все жестче и ершистей. И поездка в дикую Монголию это упрочила, — не без гордости поведала Катя.

— Быть за достойным и сильным мужем — завидная судьба, — высказала свое мнение Тульева.

— Еще более завидная, если твой супруг умен и талантлив. И Клим в первую очередь из таковых.

— Согласна, — поддержала ее Анна.

— Господи, и хватает же наглости! — вдруг ни с того ни с сего презрительно бросила Катя.

— Ты о чем, душечка? — удивившись резкой перемене настроения собеседницы, поинтересовалась Тульева.

— Да вон лейб-гвардии потаскуха припожаловала, — указывая кивком в нужном направлении, пояснила Кондратьева.

Анна глянула туда и с легкостью приметила невысокую и ладно скроенную девушку в кителе и юбке. Кстати, форма была пошита у знатной портнихи и невероятно шла девушке, подчеркивая ее фигуру и женственность. Как бы это странно ни звучало в отношении военного мундира.

— А-а-а, Машенька Якина. И снова под ручку со своим капитаном. Кстати, поговаривают, что именно он сорвал с нее цветок невинности на этой их вакханалии.

— Возможно. Но это не мешает ей скакать по койкам других мужчин, — пожав плечами, парировала Катя.

Слухов относительно девиц-юнкеров и впрямь ходило множество. Одна сплетня краше другой поражали подробностями. Причем нередко случалось и такое, что они звучали совершенно противоречиво. Однако это никого не смущало. Наоборот, все диву давались, насколько же ловкими и прожженными были эти лейб-гвардии потаскухи.

Вообще-то, нормальное явление. Никто не станет защищать скомпрометировавших себя девиц. А в Павловском училище таковыми являлись все. И никто им в этом не виноват. Юнкер? Априори падшая женщина.