Гремящий дым

— Ничуть! — вновь обретая самоуверенность, весело сказал Андрей Петрович. — Вот и не угадали. Прах с ним, с этим вашим Нахичем, да и с ковчегом заодно. Вы лучше расскажите об Арарате, коли уж о нем зашла речь…

— Помилосердствуйте! — вскричал я. — Да есть ли у вас наконец совесть? Василий Петрович, сделайте милость, уймите вашего брата. Это же не человек, а форменный паук-эксплуататор!

Старик безнадежно махнул рукой и с нежностью посмотрел на Андрея Петровича:

— От него все равно не отвяжешься. Пиявка!

— Ха-ха-ха, — закатился «паук-эксплуататор», победоносно глядя на меня. — Какова аттестация? Положение у вас безвыходное, дорогой друг, поэтому не томите любознательных людей и излагайте все, что вам известно. Вот так-то!

— Василий Петрович, голубчик! — взмолился я. — Выручайте! Дайте передохнуть человеку. У меня во рту пересохло.

— Вы хотите, чтобы я, как и о Тбилиси, начал первым?

— Да, очень вас прошу.

— Извольте, — пожал плечами Василий Петрович. — Только заранее предупреждаю, что о происхождении названия Арарат мне известно еще меньше, чем о Тбилиси…

— Скромность всегда была отличительной чертой моего старшего брата, — шутливо заметил Андрей Петрович. — И кроме разницы в годах это качество существенным образом различало нас с ним.

— Будет тебе, — добродушно отозвался Василий Петрович. — Что же я могу сказать об Арарате? Никаких легенд по этому поводу мне не встречалось в литературе. Знаю лишь, что армяне называли эту гору Масис, что означает «великий», а турки именуют ее Агридаг, то есть Крутая гора, Трудная гора. Вот и все, что мне известно. В заключение могу лишь высказать предположение, что название Агридаг со временем каким-то образом трансформировалось в Арарат.

— И это все? Не густо, однако, — разочарованно протянул Андрей Петрович и с надеждой посмотрел на меня.

— Ладно, ладно, не огорчайтесь, — успокоил я его. — К тому, что сказал Василий Петрович, можно кое-что добавить. — Я достал из портсигара папиросу и закурил. — Ну, прежде всего вам следует знать, что помимо названий, упомянутых Василием Петровичем, у турок бытовали и другие имена этой горы: Беюкдаг — Большая гора, Дагирдаг — Гора гор. Но не в этом суть. Все эти наименования не проливают света на происхождение слова «Арарат», как вы сами, несомненно, догадываетесь…

— Ну и к лешему их тогда, — бесцеремонно перебил меня Андрей Петрович.

— К лешему, так к лешему, — согласился я. — По мне, так и название Агридаг также следует отправить к лешему, хотя небезызвестный венецианец Марко Поло производит Агридаг от Аркадаг, полагая, что «арка» означает «ковчег»…

— Гора ковчега? — спросил Василий Петрович.

— Совершенно верно, — подтвердил я. — А некоторые исследователи даже высказывали мысль, что «агри» — это искаженное «арго» — название корабля аргонавтов, о которых мы уже имели удовольствие вспоминать, толкуя о Кутаиси. Но все это кажется мне натянутым, да и не дает прямого ответа на интересующий нас вопрос.

— А что дает ответ? Или ответа нет? — верный себе в своем нетерпении спросил Андрей Петрович.

— Если вы проявите такую же выдержку, выслушивая меня до конца, какую я проявляю, слушая все ваши бесконечные вопросы…

— Молчу, молчу! — виновато воскликнул Андрей Петрович.

— Так вот, — продолжал я, — существует легенда…

— Ага! — Андрей Петрович торжествующе посмотрел на своего брата и тут же осекся. — Виноват, я, кажется, опять не удержался…

— Вот именно опять, — многозначительно подчеркнул я. — Повторяю. Существует легенда или предание, если угодно, которые связывают наименование горы Арарат с гибелью одного из армянских царей, правившего в очень и очень отдаленные времена. Краткое ее содержание таково.

…Слава о царе Аре I, о его благородстве и красоте разнеслась далеко за пределы армянского государства. Недаром все, упоминавшие его имя, прибавляли к нему еще одно слово — «Прекрасный». Ара I Прекрасный — под таким именем он упоминается и в исторических летописях.

Слух о прекрасном царе достиг ушей могущественной царицы Семирамиды, правившей в Ниневии и Вавилоне^[6].

— Той самой, чьи сады считаются одним из семи чудес света? — спросил Андрей Петрович.

Я кивнул головой и продолжал:

— Гордая царица воспылала страстью к Аре Прекрасному и предложила ему свою любовь. Гонцы, посланные царицей, принесли ответ, в котором армянский царь давал понять, что он не склонен отвечать царице взаимностью и отвергает ее притязания.

Оскорбительный для женщины и царицы ответ привел Семирамиду в ярость. Ослепленная ненавистью столь же сильно, как до того была ее любовь к дерзкому армянскому царю, она призвала своих военачальников и, не скрывая обуревавших ее чувств, приказала готовить войско к походу в Армению.

— Я накажу этого смазливого грубияна! — восклицала царица, судорожно ломая пальцы и бросая бешеные взгляды на почтительно склонившихся перед нею полководцев. — Он осмелился пренебречь моей благосклонностью! Он нанес мне смертельное оскорбление! Мне, царице Семирамиде, перед которой трепещут цари и народы! Смерть ему! Вы слышите? Смерть!