Гремящий порог

Разгрузка в одной точке замедлила движение машин. Зато теперь они шли сплошным потоком, словно подталкивая одна другую, и камень почти непрерывающейся струей валился в клокочущую воду. Рвущийся из-под настила горбатый вал рос на глазах. Солнечные лучи пронизывали его, и голубизна воды отливала золотом. Вскипала клочьями пена, и через всю ширину майны протянулись белые шлейфы.

Николай смотрел, не отрываясь, завороженный мощью и красотой буйствующей воды, и утратил ощущение времени. Если бы его спросили, сколько времени он стоит здесь: минуту, час, пять часов,— он бы не смог ответить…

В лавине камня, сброшенного очередным самосвалом, промелькнул крупный угловатый обломок скалы. И когда осели взметнувшиеся брызги, стала видна торчащая из воды каменная грань. Вспоротая камнем струя забила двумя сверкающими фонтанчиками.

— Заметь время,— сказал Набатов.

— Без двадцати минут два,— ответил Николай.

— Нормально! — сказал Набатов.— График выдерживаем.

Николай понимал, как много сказано этими простыми, такими будничными словами. Грандиозная и рискованная схватка с рекой проходит по тщательно разработанному плану; все предусмотрено, учтено, рассчитано; слепой силе стихии противопоставлен могучий человеческий разум, способный не только точно определить направление и силу удара, но и предусмотреть поведение своего грозного противника в каждый час, в каждый момент.

Над водой образовался холмик из мокрого, блестящего камня. Он становился шире и выше, и вот уже кузов самосвала коснулся его своим опущенным краем. Камень стали сыпать справа и слева, и холмик ширился, превращаясь в каменную гряду.

Терентий Фомич подал знак второму сигнальщику, который стоял метрах в ста от него, ближе к оголовку ряжевой стенки, и тот, взмахнув флажком, остановил поравнявшийся с ним самосвал.

Началась отсыпка второго островка.Терентий Фомич скорым шагом направился в сторону левого берега и через несколько минут возвратился к кабине бульдозера. Николай увидел, как из кабины вслед за Швидко спустился бригадир бульдозеристов Перетолчин. Они о чем-то переговорили, и Перетолчин поднялся на гребень каменного островка. Потом вернулся к своей машине и развернул ее. Широкий нож бульдозера отражал солнечные лучи, как сферическое зеркало. Бульдозер, вздыбившись, перевалился через отбойный брус и врезался сверкающим ножом в груду камня, двигая ее в майну.

В несколько заходов бульдозер срезал выступающую над водой верхушку островка, и гусеницы уже шлепали по воде. И вдруг бульдозер резко козырнул, словно его перевесил широкий, массивный нож, и стал медленно сползать вперед, все больше погружаясь в воду. Николай оцепенел от ужаса, хотел крикнуть Перетолчину, чтобы тот выбрасывался из кабины, но горло у него перехватило…. Высокий, плечистый шофер, одетый в пеструю полудошку, зажав в руке конец проволочного троса, кинулся на помощь. Но бульдозер уже медленно выползал из воды и, тяжело перевалившись через отбойный брус, выехал на помост. Терентий Фомич с несвойственным ему проворством подбежал к выпрыгнувшему из кабины бульдозеристу и, яростно жестикулируя, напустился на него. Тот слушал молча, виновато опустив голову.

— Не шуми, Терентий Фомич! — крикнул Набатов.— Мы с тобой виноваты. На наших глазах, он гарцевал. Поставь второй бульдозер подстраховывать его.

В несколько минут самосвалы снова отсыпали высокий и широкий холм. Бульдозер снова сдвинул его в. майну. И так несколько раз.

Когда каменная насыпь перекрыла майну, Терентий Фомич, осторожно ступая по крупным камням, подошел к Набатову.

— Все идет по нормальной схеме,— с удовольствием произнес он свою любимую поговорку.

— Не кажи гоп, — возразил Набатов. — Давай мне быстрее второй островок. Да повнимательней смотри за своим танкистом. Чтобы не лез на рожон.

Терентий Фомич перебрался на помост, отдал распоряжение сигнальщику, и все самосвалы переключились на второй островок.

— Пора, Николай, включать в дело авиацию,— сказал Набатов.— Вынимай ракетницу. Только не перепутай. Заряжай красную.

Николай достал ракетницу. И перед тем как зарядить ее, показал красную ракету Набатову, словно не вполне доверяя своим глазам. От цвета ракеты зависело очень многое. Перепутать ракеты — вызвать катастрофу. Красная ракета вспыхнула в голубом небе. Николай забеспокоился. Заметят ли? В сверкающем сиянье солнечного дня заметить ракету трудно, как одинокий цветок алой гвоздики на широком зеленом лугу…

Над гребнем скалы правого берега поднялся вертолет. Поднялся и повис неподвижно в воздухе, будто оглядываясь и выбирая путь.

Серо-зеленая стрекоза сделала круг, потом проплыла вдоль ущелья и снова застыла в воздухе неподалеку от нижней оконечности ряжевой стенки. От вертолета отделилась черная точка и скользнула вниз. Над ровным заснеженным ледяным полем взметнулся высокий серовато-белый столб, и через несколько томительно длинных секунд донесся грохот взрыва.

…Наташа вздрогнула и сбилась в подсчете квадратиков.