Гремящий порог

Зубрицкий недвусмысленно намекал Набатову на памятный им обоим эпизод фронтового прошлого. В другое время Набатов возмутился бы. Но сейчас было не до этого. Услышав о Байкальском проекте, Майоров помрачнел и посмотрел в сторону Набатова явно неодобрительно. Набатов снова вспомнил Сидорова и с трудом удержал усмешку, вызванную мыслью, что уместнее было бы подписать криминальное письмо после заседания технического совета.

— …Что же касается технической стороны так называемого проекта зимнего перекрытия,— продолжал Зубрицкий,— товарищ Круглое уже достаточно убедительно опроверг его. Я лишь хотел бы повторить, что проект авантюристичен по своему существу и чреват опасностью катастрофы с неизбежными человеческими жертвами. Кстати,— он пристально глянул на Набатова,— одна жертва уже есть.

— Откуда вы взяли? — с возмущением крикнул Набатов.

Майоров поднял руку.

— Успокойтесь, товарищ Набатов. Сегодня утром сообщили о печальном случае на стройке. К счастью, без смертельного исхода.

Набатов ушел с техсовета в самом подавленном настроении. Технический совет отклонил его проект зимнего перекрытия и предложил немедленно прекратить начатые работы.

Правда, Майоров сказал, что сам просмотрит все расчеты по проекту до того, как представить на утверждение министру решение технического совета. Но это нисколько не обнадежило Набатова. Он теперь не верил и Майорову.

А тут еще этот несчастный случай на стройке. Что еще там произошло?..

Наташа узнала о несчастном случае почти одновременно с Набатовым, хотя и находилась на пять тысяч километров ближе к месту происшествия.

Незадолго до обеденного перерыва она пошла по бригадам записать выработку (главная диспетчерская тщательно следила за выполнением часового графика, и Наташа должна была в двенадцать часов докладывать, что сделано за первую половину смены). И хотя во все то, что делалось на участке, непосредственно личного ее труда вложено не было, у Наташи уже выработалось то чувство общности с коллективом, которое заставляет радоваться и гордиться, когда работе сопутствует успех, и огорчаться и стыдиться, когда дела идут плохо.

Сегодня можно было радоваться и гордиться. Ледорезы уже начали разрабатывать третью майну; приземистая ледорезная машина, утопив во льду свой ощетинившийся ножами хобот, медленно пятилась, оставляя в воздухе шлейф белой ледяной пыли. На опиленной льдине второй майны колдовали взрывники, укладывая в узкие шурфы цилиндрические патроны со взрывчаткой. Второй ряж вырос уже в два человеческих роста, и янтарно-желтые, пахнущие смолой брусья один за другим взлетали наверх, подтягиваемые длиннострелыми подъемными кранами.

Аркадий стоял на борту ряжа, красуясь своей лихостью.

— Куда спешите, прелестная незнакомка? — окликнул он Натащу и, сдернув с головы шапку, изогнулся в картинном поклоне.

— Надень шапку, простудишься,— сказала Наташа.

— Не проходите мимо, зайдите в гости.

— Иду в гости к бульдозеристам,— ответила Наташа, не останавливаясь.

— Понятно! — ухмыльнулся Аркадий.— Механизаторам предпочтение.

Колонна бульдозеров крушила ледяные глыбы, прокладывая широкую просеку среди вздыбленных торосов. Рев моторов, лязг гусениц, скрежет врезающихся в льдины ножей сливались в общий беспокойный прерывистый гул. Бульдозеры то медленно ползли вперед, толкая сверкающие на солнце груды льда и снега, то буксовали на месте, то отступали назад, разворачивались, с другой стороны налегали на неподатливый торос и, наконец, обрушив его, снова ползли вперед.

Наташа отыскала среди, них бульдозер с цифрой «6», выведенной белой краской на стенке кабины, и подбежала к нему.

Вместо Федора Васильевича из кабины выглянул незнакомый Наташе человек. Широкое его, лицо, густо заросло черной, давно не бритой бородой и, может быть, поэтому показалось Наташе мрачным и угрюмым.

— Но это же машина Федора Васильевича?-растерянно произнесла Наташа.

— Ошиблась, девушка. Машина казенная.!

— Но… Фёдор Васильевич вчера работал на этой машине?..

— Это точно.

— Мне его нужно. Где он?

Бульдозерист выключил мотор и объяснил, Наташе, что Федор Васильевич «попал в аварию». Утром, когда было еще темно, груженый лесовоз, разворачиваясь, сбил его с ног. Нет, жив… и кости цельг. Хотя ударило основательно. Вроде как бы контузило.

— Где же он?

— Увезли в больницу. А сейчас…

Наташа не дослушала и побежала обратно. Как это вышло, что она ничего не знала?.. Когда с ней самой случилось несчастье, он первый позаботился о ней. И всегда он был так добр и внимателен… А она… Что он о ней подумает? Какая нелепость! Вместе работать и ничего не знать… Утром она задержалась в главной диспетчерской с этими проклятыми бланками… Но почему Николай Николаевич ничего не сказал?.. Как это нехорошо с его стороны…

Николай Звягин сидел в диспетчерской у телефона. Наташа едва дождалась, когда он закончит разговор.

— Николай Николаевич, разрешите мне уйти с работы.

Наташа старалась говорить спокойно, но Николай понял: она встревожена.

— Что случилось, Наташа? Наташа не выдержала: