Гремучая смесь

Я покивала и пошла на второй этаж. Заглянула к Ваньке, он крепко спал. А говорил, что не устал. Решила глянуть на свою спальню. Тихо открыла соседнюю дверь, огляделась. Светлая комната с большой кроватью, комод, шкаф и туалетный столик. Посмотрела на кровать, потом на часы. Ванька совершенно точно проспит еще часа два, у меня есть время. Кровать манила. Я скинула туфли и устроилась на мягком матрасе. На всякий случай поставила будильник. И закрыла глаза.



13.

Пашка был недоволен собой — воспитательница сына стала восприниматься им как женщина. И, что само по себе странно, это случилось не тогда, когда он, сонный и основательно политый водой, лапал ее на диване в собственной гостиной. И не тогда, когда ухаживал во время ее болезни. И даже не тогда, на детской площадке в торговом центре, где их приняли за семейную пару. Все это время Катя была просто воспитательницей Ваньки. Нет, он не слепой, видел, что перед ним красивая, умная женщина с хорошим чувством юмора. Но все ее достоинства мозг фиксировал отдаленно, не находя отклика в сердце. Гораздо ценнее для Африканца было то, как Екатерина Алексеевна Романова общалась с его сыном, и как быстро Ванька привязался к ней. А вот привез ее в медицинский центр, увидел, что такая бойкая на язык, Катя боится уколов, и что-то замкнуло. И карие глаза, и стройное тело, и длинные темные волосы стали ощущаться как-то по-другому.

И это по-другому Пашке категорически не нравилось. Потому что было совершенно неуместным и лишним. Наверное, именно поэтому он сообщали Катерине, что его жена умерла. Не хотел об этом говорить, пусть бы она и дальше думала, что мама Ивана живет отдельно и с сыном не общается. В конце концов, он знал много таких семей, где дети жили с отцами, а матери уходили, что бы жить своей жизнью. Но его отношение к Катерине изменилось, и он, желая показать ей (да и себе тоже, чего скрывать), что между ними достаточно препятствий, чтобы не наделать глупостей, рассказал об Имани. Что бы поняла, что у него уже все это было. И любовь, такая огромная, что не могла поместиться в сердце, а все время рвалась наружу и выплескивалась искрящимся фонтаном, и семейная жизнь в маленьком доме на краю мира, и боль страшной потери, когда он вдруг осознал, что жизнь окончена, потому что ЕЕ рядом нет. А раз все это уже было, то зачем ему что-то еще? У него есть сын, с глазами, там похожими на глаза любимой жены, есть работа, есть дом. А больше ему ничего не нужно.

Улетел в Уганду не только для того, что бы пообщаться с заказчиком и встретить ребят. Просто хотел побыть один, подумать и поостыть от ненужных и давно забытых чувств.

Кир прилетел всего на пару дней. Посмотреть, оценить, возможно, дать совет. Они сидели вечером на веранде и пили пиво.

— Ты какой-то загадочный, — глядя на Африканца, сообщил Кир.

— Зато ты, как всегда, прямой, как палка.

— Да ладно, скажи прямо, как твоя гувернантка — красивая?

— Тебе-то что? — хмыкнул Пашка.

— Интересно.

— На Лику свою смотри и любуйся.

— Даже так? — Кир картинно поднял вверх брови.

— Красивая, — сознался Африканец.

— Так это хорошо. А с Ванькой у них как?

— А с Ванькой у них полное взаимопонимание.

— И это тоже хорошо. Что же тебя беспокоит?

— Не знаю, — вздохнул Пашка. — Вроде все хорошо. Баба она умная и добрая, пацан к ней привязался. А у меня душа не на месте.

— Она тебе понравилась, — констатировал Кир.

— Понравилась, — согласился Пашка.

— И чем это плохо?

— Да всем.

— Не понял. Поясни.

— Мы с ней из параллельных миров. Мое место здесь, среди всего этого, — Пашка обвел рукой веранду. — А она. Интеллигентная семья, два высших образования, современный офис в центре и квартира неподалеку. Другая вселенная. Да и не нужны мне такие отношения.

— Ага, тебе вообще отношения не нужны. Трахнулся и адиоз, бэби. Потаскун ты, Африканец.

— Да я и не скрываю, — Пашка открыл очередную бутылку пива.

— Баба нужна не только для этого, — Кир движением рук изобразил, для чего именно.

— А для чего еще?

— Для всего. Для души, для дома, для детей.

— У меня уже есть сын, — напомнил Африканец другу.

— И этому сыну нужна мать.

— Его мать умерла, — отрезал Пашка и полез за сигаретами.

— Это ты понимаешь, а он просто маленький ребенок, — возразил Кир. — И хочет, как все дети, иметь маму.

— А где мне ее взять? Купить?

— Так ты уже купил, разве нет? Придумал тоже, гувернантка!

— Что еще можно было придумать в такой ситуации? Дать объявление: ищу жену?

— Да не ори, — Кир демонстративно поморщился. — Я же не осуждаю. Просто подумай: если твоя гувернантка нормальная баба, Ванька к ней, сам говоришь, привязался, и тебе нравится, что же огород городить? Может, это судьба?

— У меня уже была одна судьба, другой не надо, — упрямо возразил Африканец.

— Дурак ты, Пашка.

— На себя посмотри. Как, кстати, Лика? — перевел он тему.

— Лика сейчас на Дальнем Востоке.

— А девочки с кем?

— Так няня есть, и бабушки помогают.

— Как же вы созваниваетесь? Это же какая-то безумная разница во времени.

— Да уж созваниваемся.