Гремучая смесь

— Знаешь, — боясь не сдержаться и сказать начальнику что-нибудь резкое, — я пойду. Меня Иван ждет.

— Он еще спит.

— Он сейчас проснется.

— Ладно, — согласился Павел, — тебе виднее.

Я пожала плечами и пошла в Ванькину комнату, мальчик вот-вот должен был проснуться после обеда.

Неужели я и в правду думала, что Павел Родимцев приятный во всех отношениях человек? Вот я дура!

Все последующие дни с Родимцевым — старшим мы почти не виделись, а если и встречались, то практически не говорили. Кажется, он опять избегал меня. Даже за нашими с Ванькой паспортами поехал без нас. Я старалась не думать о моем начальнике, потому что Родимцев будил во мне слишком разные чувства — то очень нравился, то я готова была его придушить. Последнее, по-видимому, было взаимным.

— Завтра я улетаю, — сообщил Павел как-то вечером, входя в Ваньку комнату.

— На работу? — серьезно спросил ребенок.

— На работу, — подтвердил взрослый.

— Утром? — почему-то спросила его.

— Вечером.

— Долго лететь?

— Часов шесть с пересадкой в Аддис-Абебе, — ответил Павел.

— Прямых рейсов нет?

— Увы.

— А мы когда полетим? — спросил Ванька.

— Через неделю, — ответил Родимцев. — Визы вы получили, билеты я заказал. Подготовлю для вас дом и буду встречать.

— А дом какой? — продолжил спрашивать Родимцев — младший.

— Дом? — Павел устроился рядом с сыном на полу. — Дом как дом. На берегу самого большого пресноводного озера Африки.

— Ух, ты! — восхитился Иван. — А в нем можно плавать?

— Нет, в нем водятся кроки.

— Кроки? — не поняла я.

— Крокодилы, — пояснил мне мальчик и добавил: — Жаль, что нельзя купаться.

— Зато ты будешь любоваться самой настоящей Дикой Африкой, — утешил сына Родимцев. — Встречать рассветы и провожать закаты, смотреть на белоснежные вершины гор и бескрайние голубые просторы. А в доме есть бассейн.

Я удивленно посмотрела на Родимцева.

— И кто из нас двоих романтик? — спросила его.

— Я просто люблю Африку, — спокойно ответил Павел.

— Это заметно. Ты говоришь так, что мне уже хочется увидеть все это собственными глазами.

— Не обольщайся, — охладил он мой пыл. — Там достаточно проблем: вырубленные леса, сточные воды и исчезающие виды рыб.

— Там есть какое-то производство?

— Вблизи восточных берегов озера добывают алмазы и золото. Ты когда-нибудь видела необработанные алмазы? Нет? В них есть какая-то первобытная прелесть.

— Есть что-нибудь, чего ты не знаешь об Африке? — поинтересовалась я.

— Папа самый лучший специалист! — с гордостью ответил Ванька.

А Павел, улыбаясь, развел руками.

Через семь дней мы с Ванькой сели в самолет. Среди документов, отданных мне Павлом, была доверенность от Родимцева Павла Петровича, позволяющая сопровождать Родимцева Ивана Павловича в Уганду. В отличие от Павла, вылетевшего вечером, наш рейс был ранним, даже, пожалуй, чересчур ранним. Сонный Ванька устроился в большом кресле бизнес — класса и спросил:

— Катюша, а папа нас встретит?

— Обязательно, — я пристегнула его ремень безопасности. — Папа будет ждать нас в Энтеббе.

— А когда мы там будем?

— Через два часа мы прилетим в Эфиопию, — пояснила ребенку. — Там подождем пару часов и сядем на другой самолет. А потом еще два часа — и прилетим к папе.

— Мы полетим на двух самолетах?

— Да, помнишь, мы говорили об этом с папой?

— Не помню, — сонно ответил мальчик.

— Ты первый раз летишь на самолете?

— Второй, — ответил Ванька. — я летал с папой, когда был маленьким.

Ванька был такой сонный, что я решила не расспрашивать его дальше.

— Поспи, — предложила ему, — еще очень рано.

Вопреки моим опасениям, аэропорт в Аддис-Абебе был большой и современный. Но ужасно грязный. Нам повезло, Павел позаботился о том, чтобы мы не стояли в общей очереди — сразу после посадки нас проводили в бизнес зал, поэтому насладиться сервисом по-эфиопски не удалось. А еще через четыре часа наш самолет совершил посадку в аэропорту Энтеббе, в тридцати пяти километрах от столицы Уганды.

У трапа самолета нас ждал работник аэропорта с табличкой в руках. Хотя в принципе, табличка ему была не нужна — мы с Иваном были единственными пассажирами — европейками на этом рейсе.

Нас проводили на паспортный контроль, а сразу на выходе уже ждал Родимцев — старший. Подхватил сына на руки, поцеловал, потом кивнул мне.

— Сейчас заберем вещи и поедем домой, — сообщил мне Павел, усаживая Ваньку себе на плечи.

— У нас четыре чемодана, — предупредила на всякий случай.

— Только четыре? — с насмешкой спросил Родимцев. — А что так мало?

Сначала я растерялась, потом сообразила, что он подшучивает надо мной.

— Ну извини, — развела руками, — в следующий раз возьму больше.

И осеклась. Вот зачем я это сказала? Вдруг Родимцев подумает что-то не то.

— Правильно, — согласился Павел, — в следующий раз возьмите вещей побольше.

Что бы сохранить лицо, пришлось сделать вид, что я не расслышала его последнюю фразу.

— Мы идем? — спросила Павла. — Ваня сегодня почти не спал, ему нужно отдохнуть.

— Но я не устал, — заявил мальчишка с высоты папиной шеи.

— Иван Павлович, — вскинула голову и сказала со всевозможной строгостью, — вам обязательно нужно отдохнуть. А потом мы будем разбирать вещи и гулять.