Гремучая смесь

«Акуна Маттата», — говорят африканцы. Живи без забот. Вот я и старалась следовать этой нехитрой философии. Даже перестала терзаться мыслями о том, что же произошло у меня с Родимцевым тогда ночью. Хотя раньше такое мне было совершенно не свойственно. Я всегда должна была контролировать ситуацию. А сейчас пришло понимание: контролируй, не контролируй, все равно уже ничего не изменишь. Павел всем своим видом показывал, что мое «ничего у нас не было» его полностью устраивает и никаких намеков не делал.

Совершенно неожиданно мы нашли общий язык с Сашей. Охрана осталась в доме, но, если ее почти не было видно, то Саша практически всегда был рядом. Вообще, он был очень странным. Я видела, как по-дружески он общается с Родимцевым, как весело играет с мальчиками. Вот со мной он почти не разговаривал, избегая даже смотреть в мою сторону. Не то, чтобы это сильно меня беспокоило, но полный игнор с его стороны иногда напрягал. Ему-то что я успела сделать?

Однажды сказала об этом Павлу.

— Дело не в тебе, — ответил Родимцев. — Он со всеми женщинами так. Не любит он вашего брата, в смысле сестру.

— Как это? Он то, гей? — не поняла я.

Глупый вопрос, не спорю. Во-первых, это не мое дело. А во-вторых, даже если мужчина предпочитает однополую любовь, это ведь не значит, что он ненавидит противоположный пол. Ведь так?

Родимцев громко рассмеялся.

— Иногда своими вопросами ты ставишь меня в тупик.

— Как и ты своими ответами, — не осталась я в долгу.

— Только Сашке свои догадки не озвучивай, — попросил Павел. — Оскорбишь смертельно.

— Да я и не собиралась. Просто ты так сказал, я не поняла.

— Кать, это не мое дело, и лезть в его жизнь я не хочу. Но если тебя напрягает его отношение, то поясню. Саша избегает женщин. Вообще старается делать вид, то их нет.

— Его что, мама в детстве бросила? — хмыкнула я.

— Его мама чудесная женщина, — серьезно ответил Родимцев. — Все просто: Сашка был ранен, серьезно. Врачи говорили, что он на всю жизнь останется инвалидом.

— Постой, — перебила я. — Дай угадаю. Его ранили, и девушка его бросила.

— Да, — согласился Павел, — совершенно неоригинальная история. Но девушка сделала это особенно подло. Сначала сказала, что будет с Сашкой, невзирая ни на что. По ночам у кровати дежурила, с ложки кормила. Они даже заявление в ЗАГС подали. Договорились, что их распишут прямо в госпитале, Сашке нельзя было вставать. За час до регистрации она его и бросила. Заявила, что не сможет выйти за него замуж и ушла.

— Такие истории бывают только в романах. В жизни так быть не может.

Родимцев пожал плечами.

— Как видишь, может.

— С тех пор он всех женщин ненавидит?

— С тех пор он всех женщин избегает, — Павел внимательно посмотрел на меня.

— Я — могила, — заверила его. — Ничего не знаю и ничего никому не скажу.

— Надеюсь, хотя это история и не тайна. У нас многие в курсе.

После этого разговора, на следующий день я подошла к Александру и попросила:

— Ты не мог бы мне помочь?

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Я хочу съездить в деревню на рынок, пока Павел побудет с детьми.

— Сейчас?

— Да, если можно.

— Хорошо.

В машине Саша ожидаемо молчал, и я не выдержала:

— Слушай, а ты не мог бы перестать смотреть на меня, как на пустое место? Я не претендую на твое любовь и дружбу, просто мы пока живем в одном доме, и я не виновата, что родилась женщиной.

— Уже натрепал, — констатировал Саша.

— Объяснил, — возразила ему.

Он громко хмыкнул.

— Я думала, что чем-то обидела тебя, — пустилась в объяснения.

— Пустое, — отмахнулся мужчина. — Что я, Африканца не знаю, что ли?

— Хватит наезжать, — возмутилась я.

— Даже не начинал.

Он опять замолчал, я тоже не знала, что еще сказать. Приехали на рынок. Я ходила между рядами, выбирая совершенно ненужную мне рыбу.

— Эту не бери, — сказал Саша. — И вообще, мы чего сюда притащились? Тебе рыба была нужна или поговорить захотелось?

— Поговорить, — покаялась.

— Я так и понял, — вздохнул Саша. — Поехали домой.

Развернулся и пошел к машине. Ничего другого не оставалось, как плестись следом.

— Прости.

— Забей, — отмахнулся Саша. — На тебе все написано.

— Что написано?

— Чистенькая, добренькая, папа-мамина дочка, умница-красавица. И заноза, как все избалованные девчонки.

— Я не такая.

— Угу, ты ждешь трамвая. Таких всегда тянет к плохими пацанам. Только влюбляться не советую.

— В тебя?! — удивилась.

— В Пашку. Он у нас мальчиш плохиш.

— Никогда не поверю!

— И не надо, просто послушай добрый совет.

— А ты?

— Я?

— Ты тоже плохиш?

— Я просто золото, — хохотнул Саша. — Только ты ко мне не лезь, не люблю я разговоры по душам и розовые сопли.

— Хорошо, — согласилась я. — А почему Павле плохиш?

— Да нормальный он, — ответил Саша. — Это с вашей женской точки зрения — плохиш.

— Это как?

— Ну, вам же всем любовь подавай, и что бы до гроба, дураки оба.

Ясно, еще один одинокий волк. Как я умудрилась попасть в место, где водятся исключительно мрачные герои с разбитыми сердцами? Где нормальные мужчины? Ау!

— Да, да, — покивала я, — он мне уже все объяснил. Никаких романтических отношений.

— Он тебе нравится, — констатировал Саша.

— С чего ты взял?