Читаем Гремучая смесь полностью

Гремучая смесь

Агата Озолс

— Нет, конечно, нет. Все-таки это мой ребенок.

— Ты могла бы уехать с ним.

— Отец был бы против.

— Это для тебя важно? Ты, вроде, не зависишь от него.

— Это только так кажется.

— Разве муж не оставил тебе денег?

— Более чем достаточно.

— Тогда в чем же дело? Купила билет и до свидания.

— Если отец захочет, меня вернут в течение суток.

— Брось, — Пашка усмехнулся презрительно, — его люди не настолько хороши.

— Наймет кого-нибудь, — ответила Аданна. — Вот хоть тебя.

— Нет, я не похищаю людей.

— Ну, не тебя, так другого. Расскажет какую-нибудь слезную историю, заплатит побольше.

— Ты поэтому живешь здесь? Боишься отца?

— Я живу здесь, потому что мне здесь нравится.

Аданна пригубила вино и неожиданно сменила тему:

— Мой муж хотел выращивать виноград, что бы делать вино.

— Здесь?

— Да. Хотел быть похожим на дона Корлеоне.

— И как, получилось?

— Умер.

— Кто — муж или виноград?

— Сначала виноград, потом муж. В этой стране уже есть дон Корлеоне, вряд ли она выдержит еще одного.

— Ты горевала?

— О винограде?

— О муже.

— Об этом извращенце?

— А он был извращенцем?

— Африканец, скажи, ты считаешь нормальным мужчину, который берет в жены девочку на тридцать лет младше? У вас в Европе так принято?

— Здесь Африка, девушки созревают намного раньше, — заметил Родимцев.

— Да? А если бы речь шла о твоей дочери или сестре?

— Слава богу, у меня сын. И никаких сестер, — попробовал отшутиться Африканец.

Он был категорически против подобных браков и считал, что девушкам нужно выходить замуж не раньше, чем в восемнадцать. А лучше и попозже. Что уж говорить о мужчинах, которые покупают себе малолетних жен? Извращенцы, одно слово.

— То есть, ты готов жениться с разницей в тридцать лет?



— Побойся бога, — ответил Пашка. — В моем случае это было бы подсудным извращением.

— А лет через десять?

— Нет уж, уволь. Я предпочитаю опытных женщин.

Они замолчали, думая каждый о своем.

— Твой гонорар, — ногой в изящной золотой босоножке Аданна указала на стоящую рядом обувную коробку.

Пашка удивленно посмотрел на собеседницу.

— Так деньги мне еще не передавали, — развеселился он.

— Ты предпочитаешь наличные, — она пожала плечами. — Кстати, почему?

— Не хочу светить.

— Да, деньги немалые. К слову, я в курсе твоих договоренностей с моим отцом. Он тоже тебе заплатил? Или та часть работы вошла в стоимость контракта?

— А ты спроси у него. Возможно, он тебе и ответит.

Аданна махнула рукой, словно желая сказать, что это ее не очень интересует.

— Так и повезешь всю сумму? — спросила она. — Или положишь в банк? Закопаешь в саду?

— Я собираюсь их потратить, — честно ответил Павел.

— Можно узнать, на что?

— Хочу новый дом.

— Здесь?

— Еще не решил.

— Отец будет счастлив, если ты останешься.

— Я наемник, — напомнил Африканец.

— Ты лучший наемник на всем континенте, — поправила его Аданна.

— Даже, если вдруг я решу остаться в Уганде, я не буду работать на твоего отца.

— Да не работай, мне-то что, — равнодушно сказала Аданна. — Какие у тебя планы?

— Хочу отвести своих на сафари, — Пашка налил себе еще воды. — Обещал им животных показать.

— Мило. А что ты будешь делать потом? Через год? Через пять лет?

Пашка недоуменно посмотрел на Аданну.

— А это тебя касается?

— Как знать. Пока я просто интересуюсь. Так и будешь наемником?

— Ага, — беззаботно ответил Африканец. — Кстати, самым лучшим на континенте.

— Наемником, — с нажимом повторила Аданна. — По сути, слугой. Пусть и очень дорогим.

— Принцесса, — усмехнулся Африканец, — ты опять за свое? У тебя что, какие-то комплексы?

Аданна допила вино, отставила бокал и опять сменила тему:

— Рано или поздно, но отец решит снова выдать меня замуж.

— Все знают, что ты его единственная и любимая дочь.

— Да, дочерей у него, кроме меня нет, — согласилась Аданна. — Зато есть еще три сына. У нас ценятся мальчики, они продолжают род. А девочки это просто разменная монета в политических играх.

— Ты хочешь, что бы я что-то для тебя сделал? — спросил Африканец. — Что?

— Ты никогда не думал о том, что бы завершить карьеру наемника? — спросила Аданна.

— Хочешь предложить мне другую работу?

— Я хочу предложить тебе другую жизнь.

— Уверена, что стоит?

Аданна налила себе еще вина, сделала глоток, задумчиво разглядывая Родимцева. Африканец ответил ей прямым взглядом. Он давно уже не смущался от такого внимательного изучения собственной персоны.

— Думаю, стоит, — вынесла вердикт Аданна.

— И в чем состоит твое предложение? — лениво спросил Пашка.

— Хочешь стать, — Аданна взмахнула изящной кистью, подбирая слова, — королем?

— Королем? — переспросил Пашка.

— Президентом, — поправилась Аданна.

— Президентом? — уже весело повторил Африканец.

— В перспективе, я думаю, да. А пока что просто очень влиятельным человеком. Вторым в этой стране.

— И что я должен для этого сделать?

Аданна выдержала эффектную паузу и четко произнесла:

— Жениться на мне.

Гад, сволочь и мерзавец. Мой противный начальник. Как он вообще смеет так себя вести?

«Что здесь происходит?»