Гремучая смесь

— Знаете что, господин Родимцев, — рассердилась Катерина, — я не понимаю, что вы хотите мне сказать. Ваши намеки неуместны. Да, я была в бассейне и, представьте себе, о ужас, в купальнике! И да, я разговаривала с начальником вашей охраны! Я не знала, что это запрещено. А Ваня уже давно спит, и я имею право немного отдохнуть. Кстати, рядом с его кроватью стоит радио-няня, и он в любой момент может меня позвать.

Пашка немного опешил от такой гневной отповеди.

— Мы давно перешли на «ты», — зачем-то напомнил он Катерине.

Воспитательница посмотрела на него, как на идиота.

— Да идите вы к черту, — она развернулась и пошла в сторону дома.

— А вы куда?

— Спать! Имею право?

Африканец почувствовал себя дурак дураком, но Катерина стояла и явно ждала ответа на свой вопрос.

— Конечно, — согласился Родимцев и добавил: — Спокойной ночи.

— И вам не хворать, — буркнула Катерина и ушла.

Африканец огляделся вокруг. Вот что он сейчас не так сделал? Как он должен был отреагировать, застав свою (хорошо-хорошо, не свою, а Ванькину!) воспитательницу полуголой в компании другого мужчины? «Спать пойти», — ответил внутренний голос. И что, оставить их вдвоем? «А какое тебе дело до чужих девиц?» — продолжил голос.

Пашка не любил спорить сам собой. Когда вокруг так много проблем, жизненно необходимо жить в мире с собственными голосами. Поэтому он мысленно согласился с внутренним голосом: нет ему никаких дел до чужих девиц. И решил пойти спать.

Но по дороге передумал и решительно свернул на дорожку, ведущую к домику охраны. Искать Сашу долго не пришлось — он тихо-мирно курил на крыльце. Пашка подошел и присел рядом. Помолчали.

— Я на нее не претендую, — нарушил тишину Александр.

— Я тоже, — буркнул Африканец.

— Угу, — Саша затянулся, — я только что видел.

— Это другое.

Сашка затушил сигарету в стоящей рядом пепельнице и задал вопрос:

— Что другое?

Пашка неопределенно пожал плечами. Сформулировать он отчего-то не мог, но точно знал, что другое.

Александр не дождался ответа и продолжил:

— Помнишь мою несостоявшуюся свадьбу?

Африканец кивнул, разве такое забудешь? История была, как в дешевой мелодраме. Герой, прикованный к больничной кровати, возможно навсегда. Невеста, самоотверженно ухаживающая за ним сутки напролет. Ожидание свадьбы. Кольца, цветы, гости. Регистратор из ЗАГСа, вызванная прямо в госпиталь, ведь жених все еще лежачий. Белое платье. Вот, собственно, и все. Сбежала невеста. Хотя почему сбежала? Просто объяснила, что передумала связывать свою жизнь с инвалидом, вызвала такси и уехала. Каждый человек имеет право передумать. Только почему так подло?

— Еще бы, — Пашка полез за сигаретами. — Разве такое забудешь?

— А я вдруг понял, — сказал Саша, — что стал забывать. Нет, сам день помню прекрасно, тут ты прав, такое трудно забыть. А вот лица ее уже почти не помню.

— И что?

— Ничего. Все проходит. А жизнь катиться своим чередом.

— Что ж ты не женился-то до сих пор? — ехидно спросил Африканец. — Если все проходит.

— Так не встретил еще такую, на которой хочу жениться.

— Ты что мне сейчас хочешь сказать? — задал вопрос Родимцев.

Нет, он прекрасно понимал, к чему ведет речь начальник его охраны. Но вести долгие разговоры не хотелось, завтра ожидался трудный, даже по его меркам, день. Нужно было хотя бы попытаться выспаться.

— А то ты сам не понял, — ответил Саша.

— Понял, — согласился Африканец.

— Повезло Року, — неожиданно сказал Саша.

— Повезло.

— И Киру.

— Угу.

— Не будешь ушами хлопать, — заявил Саша, поднимаясь, — и тебе повезет.

— Наверное.

Они встали друг напротив друга.

— Пойду я спать, — сообщил Саша. — И ты иди.

— Да, пора.

Пожав друго другу руки, разошлись.

— А от Кати держать подальше, — громко потребовал Родимцев.

Саша ничего не ответил, только засмеялся где-то в темноте.

Вечером следующего дня свои обязательства по контракту Пашка счел выполненными: Иму благополучно приземлился в Лондоне, его дед получил своего врага прямо на блюдечке с золотой каемочкой. Что там они будут делать дальше, Пашка знать не хотел, не его дело.

Звонок Аданны Лезеди застал его выходящим из резиденции Акинтола.

— Приезжай за деньгами, — сообщила его клиентка. — Ты же предпочитаешь наличные?

— Предпочитаю.

— Тогда жду тебя. И постарайся не задерживаться, у меня есть и другие дела.

— Через полчаса буду, — ответил Африканец.

Вместо ответа Аданна положила трубку.

Заказчица ждала его у бассейна. Она сидела в плетеном кресле, одетая в строгое черное платье, закрывающее ее тело от горла до щиколоток. Волосы собраны в узел, из украшений только золотые браслеты на тонких запястьях. При малейшем движении изящных рук, браслеты мелодично позвякивали. Динь-динь, динь-динь-динь.

Вместо приветствия вопрос:

— Хочешь выпить?

— Если только воды, — ответил Африканец, садясь в стоящее рядом кресло.

— Тогда налей себе сам.

Пашка налил воды и поднял бокал, салютуя.

— Как Иму?

— Нормально, — Аданна пожала плечами. — Его встретили и отвезли в школу. Мне сказали, что он уже познакомился с другими детьми.

— Ты будешь его навещать?

— Наверное, — ответила безразлично.

— Тебе что, правда, все равно? — зачем-то спросил Пашка.