Гремучая смесь

Пожалуй, единственным, кто искренне наслаждался этой поездкой, был Иван, сидящий, как и вчера, на коленях у отца. Одернула себя, хватит предаваться мечтам! Все-таки я здесь совершенно для другого, и пора об этом вспомнить. Достала из рюкзака бутылку воды, следила большой глоток и включилась в разговор мальчика с гидом. Остаток дня я гнала мысли о Павле поганой метлой, всецело посвятив себя ребенку. Изредка чувствовала на себе взгляд Родимцева — старшего. Горячий, пытливый, искушающий. Во время одной из остановок не выдержала, подошла вплотную и сказала тихо, чтобы никто, кроме него, не услышал:

— Хватит на меня пялиться!

Родимцев, ничуть не смутившись, сделал шаг навстречу, сокращая и без того мизерное расстояние между нами.

— Хочу и пялюсь, — заявил нагло.

— Здесь ребенок и посторонние, — напомнила ему.

Павел взял меня за руку и возразил:

— Я ничего неприличного не делаю. Ваньке до наших взглядов дела нет, а гид и водитель вообще уверены, что ты моя жена.

— А ты и рад стараться, — возмутилась, потянув свою конечность на себя.

— Конечно, — Павел и не думал меня отпускать. — У меня после сегодняшнего утра стресс и моральная травма. Меня лечить нужно.

— Опять? Что ж ты такой травмированный? — издевательски поинтересовалась у него.

— Да уж какой есть, другого у тебя не будет.

— Ну, — я тоже умею быть наглой, — это мы еще посмотрим.

Павел окинул меня насмешливым взглядом и ответил:

— Тут смотри — не смотри, бесполезно. Будешь меня сегодня вечером лечить, медсестричка.

— Извращенец! — сказала громко, резко выдернула руку и отошла от нахала.

Ванька услышал мое последнее слово и тут же отреагировал:

— Катюша, а что что такое извращенец?

И так как я не спешила отвечать, повернулся к отцу.

— Папа? — спросил пытливо.

— А я не знаю, — ответил Павел и бросил на меня веселый взгляд. — Спроси у Кати, она у нас все знает.

Гид, ни слова не понимающий по-русски, недоуменно глядел на нас. Я было окончательно растерялось, но наглый взгляд Родимцева — старшего привел в чувство.

— А гепарды здесь водятся? — игнорируя вопрос мальчика, обратилась к гиду. — Мы сможем их увидеть?

— Если повезет, — ответил он мне, — я знаю, где они могут быть.

— Ванька, — с энтузиазмом воскликнула я, — представляешь, гепарды?! Нам обязательно нужно на них посмотреть!

И все, ребенок забыл, о чем мы говорили до этого, всецело переключившись на животных.

— Меня гепардами не соблазнишь, — шепнул Павел, когда мы усаживались в машину. — Придумай что-нибудь поинтереснее.

— Кружевное боди подойдет? — сорвалось с языка.

— Вау, — обрадовался мой работодатель. — Заметано.

— Я пошутила, — пошла на попятный.

— Нет уж, никаких пошутила. Вечером покажешь.

И видя, что я готова продолжить спор, добавил веско:

— Я все сказал.

Он еще и диктатор!

27.

Чем ближе был вечер, тем больше я нервничала. Павел это заметил и, улучив момент, спросил тихо:

— Юная и наивная девственница?

И все, мою нервозность как ветром сдуло.

— Мафиози! — не осталась в долгу.

После ужина Павел обратился к сыну:

— Иван, ты же уже большой мужчина?

Ну, какой пятилетний мальчик не согласится, был взрослым мужчиной?

— Конечно, — серьезно кивнул мальчик.

— Значит, спать будешь отдельно, — сообщил сыну Родимцев — старший. — Не к лицу взрослому мужчине делить постель с Катериной.

В этом момент я как раз пила сок, и услышав такое заявление, подавилась. Павел похлопал меня по спине и продолжил:

— Так что у тебя будет отдельная спальня. Как дома.

— А вы с Катей, где будете спать? — задал вопрос ребенок. — Тут только две кровати.

— Как-нибудь разместимся, — ловко ушел ответа Родимцев — старший.

— Кровать большая, — продолжил Ванька, — вы там уместитесь. Или тебе тоже нельзя спать с Катей?

Теперь уже соком подавился Павел. Откашлялся и посмотрел на меня. Пришлось прийти ему на помощь.

— Вань, папа имел в виду, что такие большие мальчики, как ты, не спят с воспитательницами, тем более что тут есть прекрасная кровать, специально для тебя. А взрослые, такие, как твой папа, могут спать с женщинами. Если те не против.

Сказала и осеклась. Теперь на меня заинтересовано смотрели оба Родимцева. А Павел (гад такой!) даже покивал весело, мол, продолжай — продолжай, очень интересно.

Но Ванька, золотой ребенок, не стал цепляться к словам.

— Я понимаю, — согласился со мной. — А папа может уступить тебе вторую кровать и лечь на диване. Он сам говорил, что девчонкам нужно уступать.

Теперь уже я весело посмотрела на Родимцева — старшего. Ну, что скажешь? Но Павел решил не продолжать дискуссию.

— Так, давайте-ка укладываться. Завтра рано вставать. Иван Павлович, марш в душ. Катерина Алексеевна…

— Тоже в душ? — перебила его.

Павел грозно глянул на меня и продолжил:

— Катерина Алексеевна, будьте так любезны, присмотрите за молодым человеком.

— А вы, Павел Петрович, чем займетесь? — кажется, я обнаглела.

— А я попрошу, что бы здесь убрали и закажу вина. Надеюсь, ты не против?

Я не стала отвечать, ушла вслед за Иваном.

Помогла умыться, укутала в полотенце и отнесла в кровать.

— Сказку почитать? — предложила привычно.

— Угу, — сонно согласился мальчик.