Гремучая смесь

— То есть, у нас ничего не было? — неверяще уточнила воспитательница.

— На счет «ничего» ты погорячилась, но секса точно не было.

— Ты заставил меня думать, что было, — обвинила Катя. — Зачем?

— Что бы помучалась. Я, между прочим, всю ночь мучился. В постели голая женщина, а мне ничего не светит. По-твоему, это гуманно? Да у меня, знаешь, какая моральная травма? Да я мог импотентом на всю жизнь остататься!

— Ну, не остался же, — резонно возразила Катерина, кивая на его утреннюю физиологию.

— А вдруг не будет работать? — спросил Пашка.

— С чего ты взял?

— Так травма же.

— Иди к черту, — ответила Катерина. — Это у меня травма. Я столько времени мучилась: было — не было. Ругала себя, что вступила в интимные отношения с начальником. Знаешь, как это неприятно?

— Интимные отношения это неприятно? — поразился Пашка. — Да что же тебе так не везло по жизни!

— Издеваешься? — подозрительно спросила Катя.

— Самую малость, — сознался Африканец.

— Ну, ты и скотина, — печально заявила Катерина.

Пашка застыдился.

— Ладно, — подсел еще ближе, — не расстраивайся. Ничего же страшного не произошло. Может, тебе еще повезет в этой жизни.



— В смысле?

— Ну, встретишь нормального мужика, с которым интимные отношения будут приятными, — серьезно пояснил Африканец. — А если сильно повезет, то и очень приятными.

От возмущения Катерина задохнулась, схватила с маленького столика каталог, который Пашка просматривал вчера, и со всей силы стукнула его по голове.

— Идиот! Хам! И дурак!

— Вот странно, — Пашка потер ушибленное место, — почему ты всегда или обливаешь меня, или бьешь?

— Потому что ты этого заслуживаешь? — задала вопрос воспитательница.

— Интересно, чем?

Катя открыла рот, что бы ответить, но Африканец не дал ей такой возможности.

— Стоп! — и приложил ладонь к ее губам. — У меня к тебе деловое предложение. Слушать будешь?

Она согласно кивнула.

— Я не знаю, как там у меня работает после психологической травмы, которую ты мне нанесла, — заявил Павел. — Ты вообще живешь с убеждением, что интимные отношения это неприятно. Предлагаю провести эксперимент. Убедиться, что у меня все работает как надо, и что отношения это очень даже приятно. Ты как? Если согласна, кивни.

Он ничего такого не планировал, просто очень хотелось пошутить над воспитательницей.

Ну, не то, что бы не планировал, просто был на все сто процентов уверен, что Катерина стукнет его по дурной башке и уйдет к себе в комнату, прекратив, наконец, искушать своим аппетитным видом.

Но воспитательница моргнула пару раз, словно переваривая его предложение, и кивнула в знак согласия.

26.

Клянусь, это не я! Я не хотела! И вообще, я уже передумала!

Но Павел, словно прочитав мои панические мысли, убрал ладонь от моего рта, обеими руками обхватил за голову, так, чтобы я не могла пошевелиться, и лишил возможности отрицательно мотать головой. Отказаться я уже не могла!

Ну и что из того, что теперь рот был свободен, и ничто не мешало мне высказать свой отказ вслух? Не могла я отказаться! Ясно? Не — мог — ла!

— Не передумаешь? — спросил Родимцев, наклоняясь ко мне и продолжая удерживать мою голову.

Я зачем-то сжала зубы и сделала попытку пошевелить головой.

— Точно? — допытывался Павел.

— А ты? — задала встречный вопрос и для надежности ухватила его за футболку.

На всякий случай, чтобы не сбежал, если вдруг передумает.

Павел прижался лбом к моему лбу и ответил:

— Что я дурак, что ли, передумывать?

И так он это сказал, что у меня задрожало что-то внутри.

— Это просто эксперимент, — напомнила я, то ли себе, то ли ему.

Скорее даже себе, чтобы губы особо не раскатывала.

— Это самый захватывающий эксперимента, — поправил меня Родимцев.

— И никто никому ничего не должен, — продолжала вслух ставить себе рамки.

Но Павел не знал, что убеждала я в первую очередь саму себя (ну и что, что вслух, так надежнее) и ответил довольно странно.

— Если ты настаиваешь, то конечно. Хотя я и против.

И при этом он ласково гладил мои губы большими пальцами. Я так сосредоточилась на своих ощущениях, что смысл его слов просто прошел мимо меня. Но на всякий случай согласно кивнула. Пусть не думает, что я претендую на что-то серьезное, он ведь предупреждал, что против служебных романов. Я тоже, кстати, против. О том, что именно сейчас этот служебный роман закручивается лихой спиралью, у меня даже и мысли не возникло. Это же просто эксперимент! Как Павел сказал? Убедиться, что у него все работает и что отношения это очень даже приятно? Да, да, да! Я целиком и полностью за эксперимент. Особенно учитывая, что пальцы Павла опустились ниже и уже поглаживали мою шею. Оказывается, у меня очень чувствительная шея. От легких поглаживаний кожа покрылась мурашками, и стали дрожать коленки. Как девочка, честное слово!

А Павел, не сводя с меня глаз, продолжал исследовать мое тело, опускаясь все ниже. Вот его пальцы прошлись по моим плечам, оградили предплечья и пробежались по ладоням. Он сплел наши руки, откидываясь на спинку дивана и увлекая меня за собой.