Гремучая смесь

— Да — понравилось? — уточнил Родимцев.

А я поняла, что наш разговор уходит куда-то не туда. Это он мне так зубы заговаривает, гад!

— У невесты своей будешь спрашивать, — уперев руки в бока, ответила воинственно. — У Аданны.

— Катя, — вздохнул Родимцев, — ну что ты ведешь себя, как дурочка?

Это показалось обидным.

— Вот и найди себе умную! А с меня хватит!

И топнула ногой. А Павел почему-то рассердился.

— Нет, ты точно идиотка! Сама напридумывала всякой хрени, сама обиделась, а теперь ждешь, что я буду извиняться?! Я тебе что, мальчишка?!

И наша ссора пошла по второму кругу.

— Ты не мальчишка, — заорала в ответ. — Ты кот мартовский! Одну ягодку беру, другую примечаю, да?! Тут трахаюсь, там женюсь? Ты зачем меня туда поволок? Перед невестой похвастаться? Или ждал, когда она мне глаза откроет? Самому было слабо сказать?

— Катя! — в отчаянии крикнул Павел. — Хватит, умоляю! У меня голова раскалывается от твоих бредней!

— Вот и вали отсюда!

Мы замерли друг напротив друга.

— Ты серьезно? — уточнил Родимцев.

— Видеть тебя не желаю! — я вытянула руку и указала на дверь.

— И свалю! — рявкнул Павел. — С превеликим удовольствием!



33.

Дверью он хлопнул так, что я на всякий случай зажмурилась и втянула голову в плечи. Дом содрогнулся, но устоял. Только с потолка посыпалась штукатурка.

«А хорошо здесь строят», — успела подумать, — «надежно».

Дом сотрясло во второй раз. Видать Павел хлопнул входной дверью.

Это что же получается, что он на самом деле ушел? Бросил меня?!

Слезы брызнули из глаз, как у клоуна в цирке. Минут пять я безутешно ревела, а потом взяла себя в руки.

Не любит? Ну, и не надо. Я вообще-то не навязывалась. Насильно мил не будешь, как говорится. Захотелось пожаловаться кому-то — Таньке, маме. Да хоть соседке! Но здесь, у черта на куличках, я совершенно одна. Одинокая, и никому ненужная. Захотелось в Москву.

Вот прямо до дрожи в руках. Представила, как сидим с Танькой в кафе, и я рассказываю ей эту «Санта-Барбару». Вздохнула тяжко и решила: а ну их всех к лешему. Загостилась я что-то, пора и честь знать.

Заглянула под кровать. Мой чемодан уже успел запылиться. Вытянула его, отряхнула и начала собирать вещи, раздумывая над тем, каким образом мне вернуться в Москву. Где-то на периферии промелькнуло воспоминание о пятилетнем контракте и невозможности его досрочного расторжения. Ага, вспомнила! Там еще какая-то дикая сумма неустойки была.

Но даже это меня не остановило. Ничего я Родимцеву платить не буду, перетопчится. А если будет приставать, я маме на него пожалуюсь. И папе. Хотя, нет. Папа у меня адвокат, сразу найдет массу смягчающих обстоятельств. А вот мама да, она вполне может устроить господину Родимцеву пару — тройку незабываемых мгновений.

Когда чемодан был сложен, решила спуститься на кухню, выпить кофе. Заодно пороюсь в интернете, поищу, как отсюда можно долететь до Москвы. И желательно, не через Рио-де-Жанейро.

На кухне Саша сидел за столом и, положив ноги на соседний стул, пил кофе.

— Разбежались, как в море корабли? — насмешливо поинтересовался вместо приветствия.

— А ты откуда знаешь?

— Да вы так орали, что не только я, вся Уганда уже в курсе. А может, и соседние страны тоже.

Блиин! Так, стоп! На страны и континенты мне наплевать, но…

— А Ванька?!

— Ну, он же не глухой, — Саша пожал плечами и поднялся, чтобы налить мне кофе.

— Где он?!

— У себя в комнате. Я, когда услышал, что вы собачитесь, отвел его в бассейн. А когда Африканец вылетел, словно наскипидаренный, мы вернулись в дом. Так что Ванька у себя, мультики смотрит.

Я сорвалась и побежала в детскую.

— Ты в аэропорт не суйся, — крикнул Саша мне в спину, — Африканец первым делом его перекроет. Уходи тайными тропами.

Я не ответила, только махнула рукой. Не до аэропорта мне сейчас.

Иван, сидя на полу перед телевизором, собирал очередной конструктор.

— Ванечка, — позвала его с порога.

Мальчишка поднял на меня серьезные глаза.

— Доброе утро, милый. Ты уже кушал?

— Да, меня папа рано утром накормил. А потом мы с Сашей плавали в бассейне, когда….

Он замолчал, пытаясь подобрать слова, а мне стало мучительно стыдно. Не перед Павлом, которому я устроила безобразную сцену, не перед Сашкой, который все слышал, а перед маленьким мальчиком.

— Прости, — сказала, опускаясь рядом с ним на ковер.

Ванька кивнул.

— Папа жениться на Аданне?

— Не знаю, наверное.

— А ты уйдешь?

— Мне придется, — ответила ему.

И подумала, что чемодан-то я собрала, а вот про ребенка не подумала. Хороша воспитательница. На кого я его оставлю? На Сашку? Или на папашу его безмозглого?

С другой стороны, Ваньку я люблю, но ведь он не мой сын. В конце концов, я действительно только наемный работник. А то, что, приглядывая за сыном, умудрилась влюбиться в его отца, так это только моя проблема.

Ванька подполз ко мне, обнял и прижался всем тельцем.

— Я не хочу жить с Аданной, — сказала шепотом.

Господи, ну за что? Вот почему я должна объяснять ему? Почему не Павел, ведь он его отец!

— Вань, иногда от нас ничего не зависит, — погладила шоколадные кудряшки.

Ребенок тяжело вздохнул.

— А ты не можешь остаться?