Гремучая смесь с колокольчиком

В лимузине тихо играла музыка, по потолку бегали огоньки светомузыки. Тая наелась и, находясь рядом с Алексеем, испытывала какое-то животное чувство счастья.

– Вы вон ему лучше погадайте! – сказал Борис Владимирович, глазами показывая на Алексея.

– Не вижу необходимости здесь что-либо говорить, – поджала губы Алевтина Игоревна.

– А чего так? Баб у него было больше, чем у меня! Чего мне-то эту мегеру подсовываете? Думаете, что если человек выпил, так он не соображает ничего?

– А что тут говорить? Ваш друг не упустил свою женщину…

– Какую чушь вы несете! То есть его женщина – мягкая, покладистая блондинка, а моя – та стерва?! За что мне это?

– У каждого свой крест, – прищурилась Алевтина Игоревна.

Лимузин плавно остановился.

– Приехали, – объявил водитель.

– Отлично! Вы нас ожидайте, – сказал Алексей.

– Как оговорено, конечно, буду ожидать. – Водитель посмотрел по сторонам, и на его лице было написано: с большей радостью я возил бы молодоженов или шумные компании по ночным клубам, чем стоять в одиночестве у кладбища.

На этот раз они вошли на кладбище через центральный вход. Их встретил Степан и провел к себе в сторожку. Выглядел он мрачнее тучи.

– Я не знаю, к чему все это. Я рассказал, что знал.

– Нам важно, чтобы вы вспомнили внешность этого мужика, – пояснил Алексей.

– Тридцать шесть лет прошло! Это невозможно! Чего я вспомню? Зря вы ко мне пристаете, – ныл Степан, – я ничего такого не сделал!

– Ага! Кроме того, что продали зарытый труп. Это еще какое преступление! – постращал его Борис Владимирович.

– За давностью лет я уже не буду отвечать за это! – ответил ему Степан. – Не давите на меня! Я же согласился помочь.

– Фотография у тебя с собой? – обратился Алексей к Таисии.

– У меня нет фотографии, – смутилась она. – У меня небольшой портрет Сергея Семеновича, но он там очень реалистично изображен. Прямо как в жизни. – Чтобы не быть голословной, Таисия достала лист формата А4, развернула его и показала окружающим. – Вот.

– Хороший портрет, действительно реалистично, – похвалил Алексей. – Чья работа?

– Моя, – улыбнулась Тая.

– Молодец.

– Молодец-то она молодец, но я никогда не видел этого мужчину! Может, на этом и закончим? – явно нервничал Степан.

– Вы не суетитесь! – обратилась к нему Алевтина Игоревна. – Так просто вы его и не вспомните. Поэтому я и здесь. Я введу вас в гипноз, а уж там вы вернетесь на тридцать шесть лет назад и все вспомните.

– Я этого и боюсь. – Степан зыркал глазами из стороны в сторону. – Я же не буду себя контролировать. Мало ли что наговорю…

– Мне понятно ваше опасение, – усмехнулся Борис Владимирович. – Вы тут, по всей видимости, иногда занимаетесь незаконными вещами, но нам это совершенно не интересно. Обещаю вам, ничего не будет использовано против вас.

– Вы все так говорите, а как я узнаю, правду вы говорите или нет? – не успокаивался Степан.

– Мы можем все записывать на видео и потом предоставить вам, – предложил Борис Владимирович. – Ну а потом, вы должны понимать, что я хоть и полицейский, но здесь нахожусь в частном порядке.

– Ладно… ладно… Я согласен. Снимите все на мой телефон, я потом посмотрю. Самому интересно… И давайте уже побыстрее.

– Нет! Зачем же быстрее? Что за спешка? Вся ночь впереди! Давайте покушаем, выпьем, расслабимся, – предложил Борис Владимирович, продолжая изображать из себя этакого рубаху-парня. Впрочем, он таким и был. Майор начал вываливать на стол остатки еды, от вида которой у Степана округлились глаза.

– Ого! А у меня водка есть, целая.

– Так ставьте! – хлопнул в ладоши Борис Владимирович. – Алевтина Игоревна, чего вы так на меня смотрите, словно я враг всего человечества?

– Мой испытуемый может выпить, но совсем чуть-чуть… для расслабления. Он должен погрузиться в гипноз, а не в алкогольное забытье, – поджав губы, ответила она.

– Так я для расслабления! – подтвердил Чирков.

– Ну, по ходу, вы расслабились уже очень сильно!

– Так не я же подопытный кролик. Тогда какие претензии? Давайте, выпиваем, закусываем – и по коням.

Все, что происходило дальше, было несомненно интересно, но совершенно бесполезно для их расследования.

Все чинно расселись за обычным деревянным столом, с которого Алевтина Игоревна попросила все заранее убрать. Сама она села напротив Степана. Борис Владимирович расположился от нее по правую руку, а Тая с Алексеем по левую.

– Мне нужна тишина и понимание, – произнесла Алевтина Игоревна, строго обводя всех присутствующих взглядом.

– Тишину я обеспечу, – громко икнул Борис Владимирович. – Ой, извините! А вот насчет понимания, это извините! Я не верю в эти штучки, и веру в это вы в меня не поселите! Тут уж извините! Я пас!

– Просто помолчите, – зыркнула на него Алевтина Игоревна.

Она положила на стол стеклянный шар и портрет Сергея Семеновича, на что Борис не сдержался и хмыкнул, и попросила Степана сконцентрироваться на ее сверкающем кулоне. А затем начала методично размахивать этим кулоном, словно маятником, перед лицом Степана и заговорила монотонным голосом.