Гремучая смесь с колокольчиком

– Опознала, – с ледяным спокойствием ответила Тамара Львовна. – Вы хотели задать какие-то вопросы? Задавайте! Я готова. – И она положила ногу на ногу, испепеляя Чиркова взглядом.

– Ну, я как-то… – Борис Владимирович явно не ожидал встретить такую вдову.

– Вы нисколько не сожалеете об утрате? – спросил прямо в лоб Алексей, приходя на помощь к другу.

Тамара Львовна грустно улыбнулась.

– Ну, ладно. Если уж пошла такая песня… Эрик был не первым моим мужем. Будучи красивой и умной девочкой с хорошим образованием и знанием иностранных языков, я удачно вышла замуж в первый раз. Мой муж был намного старше и сказочно богат. Сказочно, потому что с такими деньгами я сразу же попала в сказку. Банально звучит, но я любила мужа за деньги и подарила ему восемь лет своей жизни. После его ухода мне досталось все, потому что еще один наследник – его единственный сын – умер к тому времени от передоза. А имущества у него было очень много. Как это у поэта? «Владелец заводов, газет, пароходов…» Вот и мне достались дома, яхты, бизнес, вклады в банках, много антиквариата…

Тамара Львовна очень внимательно посмотрела на одно из своих колец с самым крупным бриллиантом, словно вспоминая, сколько в нем карат, и продолжила:

– А через пять лет я вышла замуж за Эрика. Молодой, ретивый… Меня он устраивал, но особой душевной близости у нас не было, скорее, постельное родство, если вы понимаете, о чем я.

– То есть смерть Эрика Эрастовича ничего не меняет, – кивнул Алексей.

– Нет, я не монстр, конечно! Мне жаль, что его убили, я бы очень хотела, чтобы его убийца получил по заслугам, но я всегда найду другого мужчину. Эрик в последнее время начал хамить. Он даже позволял себе адюльтер, это на мои-то деньги! Еще думал, что я не узнаю, дурачок, – отпила кофе Тамара Львовна.

«Вот идиотка, после таких слов она станет первой подозреваемой», – подумала Таисия.

Но Тамара Львовна вела себя очень уверенно и спокойно.

– Вы сейчас на службе? – обратилась она к Борису Владимировичу.

– В смысле? Ах, ну да! Но к чему такие вопросы? – Чирков тупо смотрел на чашку с кофе.

– Может быть, выпьем? – промурлыкала Тамара Львовна и попала, что называется, в «яблочко».

– А, это… Это можно, – покосился на Алексея Борис Владимирович. – Я не за рулем.

– Это без нас, мы здесь по делу, – спокойно ответил Алексей.

– Строгий у вас друг, – хмыкнула Тамара Львовна. – Что вас еще интересует?

Она слегка наклонилась вперед, открывая глубокое декольте, но на Алексея это не произвело никакого впечатления, в отличие от Бориса Владимировича, который не мог оторвать взгляд от роскошного бюста вдовы.

– Ваш муж привез в Россию четыре картины на реставрацию, вы в курсе? – спросил Алексей, взявший «бразды правления» в свои руки, потому что Борис Владимирович явно потерял хватку.

– Картины… Знала, конечно! Эрик в последнее время очень увлекся антиквариатом. Я не возражала, пусть хоть чем-то занимается. Как там по-русски? Уже подзабывать язык стала. Чем бы дитя ни тешилось… Да… Эрик нашел реставратора в России, взял достаточно дорогие полотна и поехал. А что?

– Я реставрирую эти картины, и вам все будет возвращено, не волнуйтесь, – сказал Алексей.

– Так этим вы занимаетесь? Очень приятно! Можете не торопиться, мне не к спеху!

«Интересно она относится к дорогим вещам, – подумала Тая, – или на самом деле у нее столько миллионов, что пара-тройка не в счет?»

– Я вот на телефон сфотографировал картины, – протянул ей Леша свой телефон, – это ваши?

Тамара взглянула на экран и кивнула:

– Да, эти полотна принадлежат мне.

– Здесь три картины, а всего их было четыре. Вы случайно не знаете, что Эрик Эрастович взял с собой еще? – спросил Алексей и, испугавшись, что Тамара Львовна сейчас забьется в истерике от пропажи четвертой картины, поспешно добавил: – Только не волнуйтесь, она не пропала…

Но вдова оставалась абсолютно невозмутимой.

– Да я вообще не волнуюсь, от волнений появляются лишние морщины, – ответила Тамара Львовна. – Я знаю, о чем идет речь. Была у нас одна картина, по которой мой муженек с ума сходил.

– В смысле? – не понял Алексей.

– В прямом. Главное, что картина эта никакой ценности не представляет, хотя написана очень хорошо. Может, лет через сто она будет более ценна, но меня это не интересует. А если честно, меня бесила эта картина. Мой любезный муж мог часами сидеть и рассматривать ее, любоваться. Видит бог, я его уже ревновала к ней! – воскликнула Тамара Львовна, впервые выказав хоть какие-то эмоции, но тут же взяла себя в руки. – Эрик говорил, что это мистическая картина. А я видела в ней один блуд. И даже ревновала к этой тетке, что там была изображена.

– А в чем мистика-то заключалась? – прокашлялся Борис Владимирович и ошпарился кофе, потому как жадно его пил, словно это была минеральная вода.