Гренадская революция. США против карибского социализма

Понимая все же, что никакого дружественного отношения со стороны американцев и их карибских сателлитов ждать не приходится, РВС с первых минут своего существования старался наладить добрые отношения с Кубой.

Кастро был в сложной ситуации. С одной стороны его глубоко потрясло убийство его друга Мориса Бишопа, которому он полностью доверял. С другой стороны было еще не ясно, почему и как это произошло и не несет ли сам Бишоп какой-либо ответственности за кровавые события на Гренаде. Наконец сам РВС состоял по большей части из членов ЦК НДД и хотел продолжать революционный процесс на Гренаде. К тому же старые-новые гренадские руководители просили Кубу помочь перед лицом явно грозившего острову американского военного вторжения.

20 октября 1983 года на Кубе был объявлен трехдневный траур «в связи с гибелью премьер-министра Гренады товарища Мориса Бишопа». Все флаги на государственных учреждениях были приспущены на полмачты[398]. В этот же день компартия и правительство Кубы выступили с совместным заявлением по поводу событий на Гренаде. В документе подчеркивалось, что все, что случилось за последние дни на Гренаде, было для кубинцев неприятной неожиданностью. В Гаване ничего не знали о глубоких внутренних разногласиях в НДД. Когда Бишоп был арестован, то правительство Кубы «дало своим представителям на Гренаде инструкции о том, чтобы они, придерживаясь принципов и норм внешней политики Кубы, полностью воздержались от вмешательства во внутренние дела правящей партии Гренады»[399].

Подчеркнув, что точные обстоятельства гибели Бишопа на Кубе до сих пор неизвестны, в заявлении все же четко выражались симпатии кубинской стороны к убитому премьеру: «Бишоп был одним из политических руководителей, пользующихся огромными симпатиями и уважением нашего народа за свой талант, благородство, искренность, революционную честность и дружественное отношение к нашей стране. Кроме того он имел огромный международный авторитет. Известие о его смерти потрясло руководство нашей партии, и мы глубоко скорбим в связи с этим…

Никакие доктрины, принципы или провозглашенные революционные позиции, а также никакие внутренние разногласия не могут оправдать жестоких действий, приведших к физическому уничтожению Бишопа и группы видных честных и благородных руководителей.

Обстоятельства гибели Бишопа и его товарищей должны быть выяснены, и если окажется, что они были хладнокровно убиты, виновные должны понести заслуженное наказание».

Все эти пассажи, конечно, были неприятны для Коарда и РВС, однако там надеялись, что время лечит и что кубинцы не прекратят поддерживать революционный процесс на Гренаде, особенно перед лицом угроз со стороны США. Все решали буквально считанные дни – если США (в том числе и перед лицом кубинской военной помощи) не решатся напасть на Гренаду в течение недели, то потом они уже не смогут этого сделать по политическим мотивам. Вторжение через, скажем, две недели после событий на Гренаде было бы трудно объяснить мировому общественному мнению и даже союзникам США.

Все это прекрасно понимали и в Гаване. Отсюда и следующий пассаж в заявлении компартии и правительства Кубы: «Сейчас империализм постарается воспользоваться этой трагедией и серьезными ошибками, совершенными гренадскими революционерами, чтобы пресечь революционный процесс на Гренаде и вновь подчинить эту страну империалистическому и неоколониалистскому господству… Будучи глубоко взволнованными происшедшими событиями, мы тем не менее не предпримем никаких шагов, касающихся технического и экономического сотрудничества, которые могли бы затронуть основные отрасли и жизненно важные экономические интересы народа Гренады, в отношении которого мы испытываем чувство восхищения, искренней и неизменной любви…

В случае если революционный процесс на Гренаде будет сохранен, мы сделаем все возможное для того, чтобы оказать ему содействие».

Таким образом, РВС мог надеяться на то, что строительство аэропорта в Пойнт-Сэлайнз будет продолжено, а кубинские военные советник (примерно 40 человек) останутся на острове.

Тем не менее, после 19 октября кубинские авиалинии прекратили полеты на Гренаду, а кубинские рабочие и техники остановили работу в Пойнт-Сэлайнз. На взлетно-посадочную полосу вывели строительную технику и топливозаправщики, чтобы воспрепятствовать захвату почти готового аэропорта с воздуха. Все рабочие сосредоточились в своем лагере к северу от взлетно-посадочной полосы, который на Гренаде называли «маленькой Гаваной». Всем кубинцам на всякий случай выдали автоматы и небольшой боезапас.