Гренландский дневник

Это все, что я успел прочесть. Однако на второй странице письма было место, которое в изложении Саламины показалось мне не особенно приятным. Мартин писал, что Корнелия говорит о Саламине, будто она "нехорошая". Тут Саламина заплакала. Вообще это письмо очень ее растрогало. Короче, речь шла о предложении выйти замуж.

- Вот почему, - сказала Саламина, - Исаак, его отец и Абрахам посылали мне в подарок матак и держались со мной так дружественно!

И правда, в наш дом приносили дары. А Саламина однажды попросила меня пригласить Абрахама Зееба на кофе, чтобы, как мне казалось, отплатить ему за гостеприимство или за подарки. Да, теперь я понял, что клан Исаака оказывал Саламине множество знаков внимания.

- Вот в чем дело, - сказала Саламина, имея в виду письмо Мартина. Она должна немедленно отправиться в Ингию.

Картина стала проясняться. Правда, не сразу, а как бывает, когда видишь предметы рано на рассвете: они только-только выступают из темноты, очертания их расплывчаты, неверны. Оказывается, в то время, когда брак Мартина и Саламины планировался и устраивался семейством Исаака и это требовало поездки Саламины к ним в Ингию, я выступил со страшной угрозой как владелец сети на белух, сети, которую намеревался поставить близ Ингии, и, должно быть, думали они, сам хотел расположиться там же, рядом. Вот в чем была причина приказания не ставить сеть в Ингии. И вот, в тот день, когда я ушел из Ингии, здесь появился Мартин, чтобы забрать с собой мою Саламину.

Но все это не имеет значения. Главное - выяснить, чего хочет Саламина, и помочь ей в этом. Но даже при самом ласковом, на какое только я был способен, упоминании об этом Саламина опять начала плакать. Что бы я ни пытался сказать, слезы ее лились, как весенний дождь. Ужо само предположение, что я смею думать, будто бы она пожелает или сможет заинтересоваться кем-нибудь другим, обижало ее. Все же я сумел наконец сказать ей, что если она хочет или захочет выйти замуж и остаться в Игдлорссуите, то получит в приданое мой дом со всем в нем находящимся. Но выглядело это так, будто я протягиваю медный грош наследнице всех сокровищ мира.

Саламина сказала мне, что ей и раньше делали два предложения. Она отвергла их, она любит только одного человека - меня. Но все-таки Мартин хороший жених. Он превосходный охотник, член большой деятельной семьи, привлекателен своей общительностью и веселым характером, чистоплотен, хорошо одевается, и ему всего двадцать семь лет. Позже Саламина показала мне флакон духов, полученный вместе с письмом. Мартин сам выбрал их в то утро в лавке. Что ей делать с духами? Отослать назад?

- Это неловко, - сказал я. - Что Мартин будет с ними теперь делать?

Наконец после некоторого спора о том, прилично ли так поступить, она приняла от меня коробку с пятьюдесятью сигаретами, чтобы отослать их Мартину с запиской, поясняющей, что это в ответ на духи. Длинное письмо с отказом Саламина уже написала раньше.

В прошлую субботу Стьернебо выставил на улицу громкоговоритель иногда он не прочь устроить развлечение для людей. Увидев меня среди толпы, зазвал в дом. Мы сидели в гостиной и разговаривали. Вдруг раздался звук, похожий на гром.

- Что это? - спросил я.

- Люди поют, - ответил Стьернебо. Но мне явно слышались раскаты грома.

- Вы прислушайтесь, - сказал я.

- Да нет, - настаивал Стьернебо, - это они поют. Но все же я выйду посмотреть.

Он вышел и сейчас же вернулся.

Люди побежали вниз на берег. Что-то случилось.

Мы выбежали в темноту. Воздух был наполнен громовым ревом прибоя. Даже в темноте мы увидели блеск воды, покрывшей весь низкий берег. Оказывается, вода залила пляж, затопила все вокруг. Там и тут лежали глыбы льда. Это перевернулся огромный айсберг, и волны, вызванные им, обрушились на берег. Потом мы узнали, что один дом, впрочем единственный, который пострадал, затопило на три фута. Стоявший у входа ящик волна внесла внутрь и поставила на печь. Отхлынувшая вода захватила тринадцатилетнюю девочку и увлекла ее на много ярдов в сторону моря. Волна смыла еще двух маленьких детей. К счастью, всех спасли.

Хорошо завоевать славу пророка! Позавчера вечером я сказал Саламине:

- Завтра утром в моей сети окажется белуха.

Наступил вчерашний вечер - бурный, темный. Саламина и я прогуливались вместе по тропинкам поселка. Внезапно с берега, а потом отовсюду пронесся крик:

- Кинти килалувак катортак (у Кента попался кит)!

- Аюнгилак (хорошо)! - сказал я, сохраняя спокойствие, так как знал, что мое предсказание не забыто.

Подошел Абрахам Абрахамсен. Вскоре он, Йоас, Марта (жена Абрахама), Стьернебо и Анина пили у меня шнапс и пиво в честь моего первого кита. А сегодня по моему приглашению устроен кафемик в доме Абрахама Абрахамсена и присутствует все население поселка. Замечательная вещь китовый промысел, когда поймаешь кита!