Грешная бездна (ЛП)

Еда. Сиан поговорит с управляющим о постоянной поставке контрабандных продуктов из Сильвана.

Одежда. Сиан создал волшебную гардеробную. Каждый раз, когда королева ада будет входить в нее, гардеробная будет считывать пожелания и создавать одежду, которую представила хозяйка.

Кров. Возможно, Каллиопины представления о роскоши отличаются от Сиановых. Несомненно, она хочет, чтобы его… их… спальня выглядела по-другому.

Сиан посмотрел на Лотана, который висел над каминной полкой со времен основания замка. Каллиопе не понравилось. Ладно, голова выглядит действительно устрашающе. И к тому же висит прямо над кроватью.

Завтра Сиан уберет эту голову, а затем спросит Каллиопу, какие еще изменения она хотела бы сделать. На всякий случай он доставит сюда вещи из ее квартиры.

Планируя, как будет утолять потребности Каллиопы, Сиан также ломал голову над тем, есть ли у них что-то… хоть что-нибудь… общее. Точно нет: вид, возраст, взгляды на жизнь, внешние данные, воспитание, политические убеждения, друзья, опыт.

То, что нравится Сиану… его союз, демонские деликатесы, сражения… входит в число антипатий Каллиопы.

Он смог придумать всего две общие черты: им обоим нравится читать. И они оба скоро захотят получить разрядку.

Жажда удовольствия свяжет Сиана и Каллиопу, станет основой их семейной жизни.

Тысячи лет назад, находясь в Сильване, Сиан лежал в постели и мечтал, чтобы Кари стала его женщиной. Рассматривая потолок, он представлял, как прикасается к ней каждый раз, когда у него появляется такое желание.

Представлял, как изучает ее обнаженное тело. Или зарывается лицом в ее волосы, чтобы еще больше насладиться запахом. Представлял, как целует ее губы и срывает с них стон.

Его фантазии о паре изменились, как и он сам. Да и Каллиопа тоже отличалась от Кари. Сиан знал, что Кари никогда не погладила бы его рога, самозабвенно наслаждаясь ласками. Но Каллиопа… могла бы.

Сиан был почти благодарен адским изменениям за эти новые фантазии.

Если он проявит терпение и нежность, то со временем натренирует тело жены жаждать большего…

Во сне она повернулась к Сиану. Он убрал прядь волос с ее щеки. Глаза Каллиопы метались под веками, выражение ее лица менялось от счастливого до нахмуренного.

Что ей снится?

Активные сны были очередной, недоступной для Сиана, частью ее жизни. Он мог заглянуть в ее разум, но отверг эту идею на корню. Теперь Каллиопа — его жена, и никто не имеет права использовать ее.

Даже он сам.

Глава 33

Лила очнулась от глубокого наполненного сновидениями сна, ей было тепло, и она ощущала себя отдохнувшей.

Где она? Не на холодном каменном полу замка. И не в кровати своей квартиры.

Лила приоткрыла глаза, щурясь от яркого света. Стоп… Это — глиф.

Демон лежал на спине, а Лила — на нём, её рука была переброшена через его грудь. Колено — через торс, а нога покоилось на твердом демонском члене.

Губы чуть ли не касались проколотого соска; так близко, что демон должен ощущать ее дыхание. Киска была прижата к его бедру, и, возможно, Лила терлась ею об его ногу.

Лениво лаская волосы Лилы, Абиссиан прохрипел:

— Находясь во власти сна, моя жена не может насытиться мной.

Его член дернулся, приподняв её долбанную ногу.

Лила откатилась подальше и вскочила с кровати, слишком поздно осознав, что не одета. Она схватила халат и набросила его на себя.

— Что ты со мной делал?

Он приподнял брови.

— Кто, я? Я не прикасался к тебе. Я же сказал, что не буду этого делать.

Это не укладывалось в голове Каллиопы. Демон воин должен был взять то, что хочет, особенно если дело касалось женщины, которая принадлежит ему официально. Особенно, если она к тому же еще и терлась об него.

В то время, как его член приподнял простынь, Абиссиан закинул руки за голову, из-за чего мускулы на его торсе и руках взбугрились.

Это тело слишком большое. Должно быть, демонессы сходят по нему с ума.

С неизменной ухмылочкой Абиссиан сказал:

— Я не прикоснулся к тебе несмотря даже на то, что всю ночь и всё утро ты терлась об меня, как о мастурбатор.

Мог ли этот демон выглядеть еще самодовольнее?

— О чем ты говоришь?

— Час за часом ты со стоном вжималась в меня, но не кончала. Это — худшее из мучений за всю мою жизнь. Каждый раз, когда я пытался отодвинуться, ты вонзала в меня ноготки и издавала краткий рык недовольства. Я перевел его как: «Великолепный демон, пожалуйста, останься».

— Я тебе не верю, — ответила Лила… хотя видела яркие сексуальные сны о нем.

Даже сейчас она сходила с ума от возбуждения.

— Нет, веришь.

Лила поджала губы.

— Значит, ты просто лежал и терпел?