Грешная и святая

Его встретило зловоние, и он чуть было не споткнулся о ноги храпящего гладиатора. Гладиатор лежал на такой же забывшейся, полураздетой толстой женщине. Трис слегка сдвинул мужчину с нее, чтобы она не задохнулась. Он не нашел ничего, чем бы прикрыть женщину. Она, очевидно, была шлюхой, и поэтому он решил, что ей все равно.

Он проложил себе путь в кабинет мимо других гостей. К несчастью, не все они были без сознания, и, черт возьми, некоторые из шлюх выглядели слишком молодыми. Этого зрелища было достаточно для того, чтобы убить в мужчине желание на всю жизнь.

Он с облегчением открыл дверь в кабинет – и обнаружил Веселого Роджера, совокупляющегося со шлюхой. Она растянулась на столе, подняв колени, и казалась либо уставшей, либо скучающей. Парочка даже не заметила, когда Трис забрал со стола меч мудрости. Это был акт милосердия, так как клинок мог в любой момент проткнуть ягодицу женщины.

– Давай же, – заныла она. – Продолжай или слезай!

Трис взглянул на них и отвел взгляд. Веселый Роджер был не в состоянии продолжать. Однако Триса это не касалось. Он уже выходил, когда девушка оттолкнула Тивертона.

– Слезай с меня, засохший стручок!

– Заткнись! – Тивертон замахнулся на нее.

Трис действовал инстинктивно. Он схватил поднятую руку Тивертона, заломил ее за спину пирата и потащил его прочь. Женщина вскочила на ноги. Она была довольно молода, но в углу ее рта расцветала зловещая язва. В здравом уме Тивертон даже не коснулся бы ее. В здравом уме Тивертон не ударил бы женщину.

Чертов Крофтон!

– Пусти ее, – сказал Трис так мягко, как мог.

– Я убью ее! – взвыл Тивертон, вырываясь из рук Триса. – Я ей покажу стручок!

Он повернулся к Трису и замахнулся, но его шатало от выпитого. Сейчас его невозможно образумить. Трис вырубил его ударом кулака, сморщился, потирая разбитые костяшки пальцев, все еще болевшие после утренней драки.

Неужели это было только утром? Грабеж на большой дороге, попытка взять женщину силой, пьяная драка. Достойное поведение для герцога Сент-Рейвена…

Удар гонга вывел его из задумчивости. Затем он услышал бой часов. Полночь.

Тивертон храпел, шлюха скрылась. Трис засунул меч мудрости за пояс и направился в гостиную.

Если бы он не знал, где проходит состязание, то его бы привлек шум. Визг, смех, вой – гости Крофтона походили на диких зверей в яме, а не в гостиной светского человека. Состязание было перенесено в холл, чтобы люди могли разместиться на лестнице и площадке наверху, как на галерке. Принесли еще свечей, чтобы разогнать красноватый мрак, и Трис задумался, не станет ли Стокли-Мэнор настоящим адом еще до наступления утра.

Крофтон восседал на нижних ступеньках, его глаза горели, он подстрекал гостей к действию. По крайней мере пьянство прекратилось, что объясняло большое число находящихся в сознании людей. Возможно, дело было скорее в закончившихся запасах спиртного, нежели в чувстве меры и здравого смысла у Крофтона.

Статуэтки, однако, были здесь, на маленьком столике у основания лестницы.

Трис перестал обращать внимание на какофонию и действо, развернувшееся в центре холла, и сосредоточился на столике. Это может оказаться легче, чем он надеялся.

Статуэтки больше не стояли в одном аккуратном ряду. Может быть, ему удастся стащить одну и опустошить, чтобы никто не заметил. Он начал пробираться сквозь пьяную толпу в направлении столика, перебрасываясь словечком здесь и там, где это было необходимо, но по возможности избегая разговоров.

Вдруг к нему прижалось чье-то тело. Он посмотрел в сильно накрашенные глаза Вайолет Вейн, Королевы ночи, которая, как обычно, распространяла вокруг себя тошнотворный аромат фиалковой пудры.

Она провела пальцами вверх по его груди.

– Где же твой рахат-лукум, Сент-Рейвен? Или сейчас тебе нужно что-то покрепче?

Он схватил ее за руку.

– Она утомила меня.

Вайолет рассмеялась.

– Тебя? Я слышала, что о тебе рассказывают, герцог. Тебе нужна настоящая женщина. Которая может сравниться с тобой по силе…

Тошнотворный аромат угрожал вывернуть его желудок наизнанку. И почему, черт возьми, он ведет себя как джентльмен с женщиной такого сорта?

– Не сегодня, – сказал он, повернув ее и толкнув в объятия подвернувшегося мужчины. Он не обратил внимания на ее проклятия и продолжил пробираться к столу, но теперь, черт побери, все взгляды были обращены на него.

– А, Сент-Рейвен, – сказал Крофтон. – В конце концов вы пришли поучаствовать?

– Только понаблюдать, – ответил Трис, прислонившись к лестнице и скрестив руки на груди. Он был на расстоянии вытянутой руки от столика и молил небо о том, чтобы всеобщее внимание было обращено к трем парам, которые пытались изобразить горизонтальную позу.

Приветственные крики означали, что кому-то наконец удалось соединиться. Трис огляделся. Никто не обращал на него внимания. Крофтон жадно следил за соревнованием. Пора действовать.

Он изучил статуэтки, стоящие на столе. Шляпа и пояс… Ее там не было!

Его сердце бешено заколотилось. Он посмотрел еще раз – ее там не было.