Грешная тайна

Она шла рядом с ним, и ее грудь под тканью платья поднималась чуть чаще, чем обычно. Вероятно, его юная жена пыталась скрыть волнение, но ей это не очень-то удавалось. Щеки ее заливал нежный румянец, что напомнило Майклу выражение «краснеющая невеста». А когда они, добравшись до следующей лестницы, поднялись на третий этаж, Джулианна начала дрожать.

Теперь они шагали по следующему коридору, в самом конце которого и находились их покой. Несколько минут спустя молодые супруги миновали ряд гостиных, украшенных элегантными креслами, роскошными турецкими коврами в бледно-зеленых и бежевых тонах, а также его собственным недавним приобретением – резным столиком, купленным в Испании. Когда-то столик принадлежал испанскому вельможе, утверждавшему, что это подарок королевы Изабеллы его прославленным предкам. Несомненно, это была чудесная вещица, так что, возможно, вельможа не соврал. Но даже и без истории о «королевском происхождении» Майкл купил бы столик, потому что он очень ему понравился. Вырезанный на столешнице узор казался таким изысканным, что сразу становилось ясно: такая вещь могла быть заказана только монархом.

«Может быть, потом, в другое время, Джулианна заметит этот чудесный столик и скажет о нем что-нибудь», – подумал маркиз, взглянув на молодую жену. А сейчас, судя по ее виду, она совершенно ничего не замечала вокруг и шла словно во сне.

Наконец Майкл подвел жену к двери комнаты, теперь ставшей ее спальней. Переступив порог, он тотчас же передал ее горничной, пухлой девушке, густо покрасневшей при появлении маркиза с супругой.

«Боже, помоги мне!» – мысленно воскликнул Майкл. Взглянув на жену, произнес:

– Я даю вам полчаса, миледи.

Сообразив, что слова его прозвучали слишком уж резко, слишком холодно, Майкл со вздохом подумал: «Какой же я идиот. Напыщенный болван».

Смягчив тон, он добавил:

– Я буду вон там. – И указал на дверь, разделявшую их спальни. – Пожалуйста, дайте знать, когда будете готовы ко сну.

Джулианна посмотрела на него своими огромными синими глазами, и ее густые ресницы опустились.

– Да, милорд. Как пожелаете, – тихо ответила она.

Такой ответ не очень-то понравился Майклу. Слова жены прозвучали как капитуляция. И казалось, что он просто приказал ей спать с ним. Разумеется, у него имелись супружеские права, но в спальне он предпочитал искреннюю пылкость, а не безропотную покорность. Впрочем, о какой пылкости могла идти речь, если его проклятая рана ежеминутно напоминала о себе? Да и бесчисленные бокалы шампанского, которые он выпил, также не способствовали постельной активности. Хотя обычно он был очень осмотрителен в употреблении спиртного – человек в его положении не часто может позволить себе напиться.

Снова взглянув на жену, маркиз заставил себя улыбнуться и тихо сказал:

– Дорогая, пожалуйста, называйте меня Майкл.

Прекрасная и обворожительная в своем бледно-голубом платье, Джулианна едва заметно кивнула:

– Да, конечно. Если хотите.

Подобный ответ был весьма красноречив, и Майкл, удалившись в соседнюю комнату, прикрыл за собой дверь и выругался сквозь зубы. Было очевидно, что его жена в тревоге ждала продолжения. Да и он тревожился не меньше – сейчас ему вдруг показалось, что рана болит все сильнее. Немного подумав, Майкл стал раздеваться. И вдруг снова выругался. Так он и знал! По его белой рубашке, с левой стороны, расплывалось бледно-розовое пятно. Было ясно, что рана открылась, причем кровь просочилась даже сквозь многослойную повязку.

Фицхью тут же поспешил ему на помощь. Помогая снять рубашку, он проговорил:

– Церемония в церкви была очень красивая, полковник, то есть милорд.

– Да, Фицхью, спасибо, – пробормотал Майкл. – Будем надеяться, что ночь пройдет так же хорошо. Между прочим, ты был прав: я сейчас не в лучшем состоянии. – Он показал на свой левый бок и добавил: – Болит ужасно. Словно в огне горит.

– Не волнуйтесь, сэр. – Фицхью бросил рубаху на стул. – Вы, кажется, сами говорили о том, что она не может знать разницу. К тому же такая юная и неопытная женщина, как леди маркиза, будет очень нервничать. И это – в вашу пользу.

«Леди маркиза»? Майкл невольно усмехнулся. Как официально это прозвучало.

А впрочем – ничего удивительного. Фицхью выразился очень точно. Ведь он, Майкл, только что женился. И, следовательно, его жена стала маркизой, потому что сам он маркиз.

Майкл вдруг вспомнил о поцелуе в конце венчания. И вспомнил, что губы Джулианны были холодны как лед. И вот сейчас…

Проклятие!… Ведь сейчас – его первая брачная ночь. Нет, это их первая брачная ночь.

Майкл со стоном прошелся по комнате и пробормотал:

– Я, разумеется, очень хотел бы, чтобы эта ночь стала запоминающимся событием, то есть я хотел бы вспоминать о ней с радостью, а не с разочарованием. Но, к несчастью, моя рана…

– Да, вижу, – кивнул Фицхью, осматривая бинты. – А выглядит не слишком серьезно, сэр. Я сейчас перебинтую вас заново, и все будет в порядке, будете свежий как летний дождь.

– Терпеть не могу дождь, – пробормотал Майкл, поморщившись. – Помнишь Бадахос? Адская была битва.