Грешная вдова

— А также и весь имеющийся там товар, — сказал он. — Дом переходит какому-то двоюродному брату Поллока, который живет в Висконсине. Судя по всему, Хеймер и Поллок были привязаны только друг к другу и не интересовались кем-либо другим.

— Да, скорее всего так. А какова стоимость имущества в целом?

— Сказать трудно. На открытом рынке, думаю, дом будет стоить тысяч девяносто. Магазин же нес убытки, поэтому его стоимость составит только сумму, полученную при его продаже. Товар же, — он пожал плечами, — большей частью полный хлам. Если продавать на аукционе, можно выручить смехотворно мало.

— Вы были поверенным Хеймера, но вы отсоветовали Минерве Трент дать ему деньги.

— Никакого конфликта интересов, — быстро сказал он. — Я никогда не представлял Хеймера ни по каким вопросам бизнеса. Просто его завещание было сдано мне на хранение, и я консультировал его по чисто техническим юридическим вопросам.

— Мне нравятся старомодные адвокаты, — сказал я. — Те, которые обирают пострадавших, помните таких?

Его лицо напряглось:

— Вам не следует прибегать к подобным оскорблениям, лейтенант.

— Вы представляли мужа Минервы, когда тот был еще жив?

— Правильно.

— Какова была стоимость его имущества, исключая налоги?

— Это зарегистрированный факт. Около пятисот тысяч долларов.

— Он же был богатым нефтепромышленником, не правда ли?

— Он сделал несколько неудачных инвестиций перед своей смертью. Я пытался его переубедить, но бесполезно: если уж он вцепился во что-то зубами, это было все.

— А как насчет отца Софии Платцер?.. Какова была стоимость его имущества?

— Около пяти миллионов.

— И вы ведете дела Софии?

— Тоже правильно. Вы что, лейтенант, пытаетесь делать косвенные намеки?

— В моей голове пока полная мешанина, — сказал я. — Мне просто любопытно. У пяти человек из тех, кто собрался тогда у Минервы, вы являетесь юридическим представителем. Просто какое-то собрание компаньонов.

— Нет, этого не было.

— Они просто сидели за столом и все время друг друга оскорбляли.

— Что-то вроде этого. У вас есть еще что-нибудь, лейтенант? Я имею в виду что-нибудь конкретное.

— У Конни Эннис не было никакой причины убивать Хеймера, — сказал я. — Трудно поверить и в то, что такой повод мог быть у Лиз Стиллуэлл. Согласны?

— Полагаю, вы правы, — нетерпеливо согласился он. — Ну и что?

— А это означает, что его убили или вы, или один из ваших клиентов, — заключил я.

Пока он обдумывал, что бы ему сказать в ответ, я вышел из кабинета. Сев в машину, я задумался о своем следующем шаге. Наверное, решил я наконец, надо пообщаться с природой, а где может быть лучшее место для этого, как не та проселочная дорога? Дом Скарлетт О’Хара — отличное место: там можно получить бесплатную выпивку, бесплатный секс, бесплатные сандвичи и — кто знает — может быть, даже удастся поиграть в теннис, если очень этого пожелать.

Я приехал туда ровно в полдень. Дверь мне открыла Лиз Стиллуэлл, единственной одеждой которой было черное бикини. Она густо покраснела, увидев меня.

— Я никогда не прощу Минерве то, что она сделала вчера, — сказала она. — Никогда!

— Но может, она сделала это в шутку.

— Какая шутка! Расстегнуть мне брюки и сдернуть их, потом стянуть трусы! Она сделала из меня круглую дуру.

— Совсем вы не дура.

— Если вы приехали, чтобы получить секс, то они там, у бассейна.

— Кто они?

— Минерва и София. Она решила приехать сегодня, бог знает почему.

— А где Кендал?

— Как всегда на корте, тренируется.

— Наверное, он уже достиг совершенства.

Она сдержанно улыбнулась:

— До вчерашнего дня вы были моим героем. Все время на кого-нибудь нападали и всегда находили выход из опасного положения. А потом вы все испортили, когда прыгнули в постель к Минерве.

— Ваши сандвичи были изумительны, — сказал я.

Ее глаза сузились:

— Лучше, чем Минерва?

— Секс предполагает взаимность — надо брать и давать. Минерва же только берет. Ее партнер должен только лежать и, например, читать книжку или закусывать.

— Правда? — Она сразу же повеселела. — Дело того не стоило?

— Приятнее было бы телевизор посмотреть.

— И вы честно не считаете, что она выставила меня глупой перед вами?

— Не глупой, а ранимой.

— Думаю, вы опять становитесь моим героем, — сказала она.

— Вы работали у Майлза Джерарда до того, как перебрались к Минерве, это так?

Она кивнула:

— Но знаете, там была такая скукота. Майлз — гей, и у него можно было встретить только голубых или пожилых дам, желающих украсить свои дома. Мне показалось, что у Минервы у меня будет куда больше шансов встретить интересных людей, но и тут я ошиблась.

— Но вы же продолжаете жить у нее.

— Вы правы. — Она состроила гримасу. — Наверное, просто у меня нет силы воли уехать. Жизнь в таком доме отучает от реальностей внешнего мира. Думаю, что он ужасно комфортабельный.

— Конечно, — ответил я.

— И еще Минерва беспокоится о деньгах, ведь она содержит весь дом, — сказала она. — И я буду себя чувствовать своего рода дезертиром, если все брошу.

— Минерва беспокоится о деньгах? Муж оставил ей полмиллиона долларов, — безучастно отметил я.