Грешная женщина

Не слушая, я налила полный фужер и опрокинула залпом. Запила минералкой. Господи, сохрани и помилуй! Он же гипнотизер и так легко напускает морок. Я дотронулась пальцами до его жесткой, смуглой ладони. «Не волнуйся, Рустам! Я умею пить… Сейчас только сбегаю в туалетик, и сразу поедем. Ты правда крепко любишь?» — «Сама увидишь».

Я пошла меж столов, привычно ловя на себе оценивающие взгляды мужчин. Хорошо, что я молода и красива и научилась выскальзывать из хитроумных ловушек. Рустамчику меня не взять, хоть он и чародей.

У Славика за столом толстая деваха с толстыми щеками и с огромной грудью, хохоча, потягивала пиво из горлышка бутылки. Чтобы к ним приблизиться, я сделала небольшой крюк и, подойдя, словно невзначай ухватила деваху за ее уродскую лохматую прическу. Деваха истерически взвизгнула. «Ох, извините!.. Тут такая качка… Славик, голубчик, зачем же ты краплеными картишками балуешься? Да еще с друзьями?»

Глазенки у Славика бегали в разные стороны, почуял неприятность, гаденыш. И ведь этот мозгляк чуть не спровадил меня в Турцию. «Таня, ты о чем? Ты пьяна?»

Покачнувшись, я сделала вид, что падаю, и, вторично уцепясь за девахину прическу, потянула ее вниз. Завопила она ужасно, потому что волосы у нее были настоящие. Славик с растерянным лицом начал подниматься, но этого я и ждала. Схватила со стола тарелку с какой-то жратвой и с размаху влепила ему в морду. Тарелка оказалась с гарниром, в соусе, и получилось, как в кино. Я даже залюбовалась своей работой. Славик ошалело размазывал по щекам красную овощную жижу. «Ты теперь как Чарли Чаплин», — польстила я ему. Девица повисла на мне, пытаясь ногтями полоснуть по лицу, но Рустам уже примчался на подмогу. Он действовал быстро и решительно. Пинком отшвырнул толстуху, схватил меня за руку и потянул к выходу. «Бежим, полоумная, бежим!»

Я, как могла, упиралась, уповая на расторопность ресторанных вышибал. И они не подкачали. В дверях нас встретил сержант Ванечка и двое его подручных в штатском. Ванечка, как всегда, был веселый и обходительный.

«Стоять, стерва! Руки за голову!» — гаркнул он. Я охотно подняла руки и ласково ему улыбнулась: «Не кипятись, дружок! Разве не узнал?»

Рустам не последовал моему благоразумному примеру, ринулся вперед, как вепрь. Ванечку он обогнул и врезался крутой башкой в брюхо одному из «качков». Тот перегнулся пополам, но его напарник хлестко перетянул Рустама кулаком по хребту. Со стороны я с любопытством наблюдала за дракой. Рустама повязали быстро, но при этом немного помяли. Когда его установили на ноги, он мог любоваться мною только одним глазом, второй закрыла багровая блямба. «Прости, дорогой, — проворковала я. — Но этот прощелыга нас обоих оскорбил. Он сказал, что у чурок денежки берут авансом».

В отделении Ванечка отвел меня в кабинет и приступил к допросу. Для начала пребольно ущипнул за бок. Я дурашливо хихикнула. Ванечку я не боялась: он был из деревенских, из лимиты, с ним всегда можно договориться, если проявить уважение. Для лимитчика главное, чтобы ему выказали уважение. Тем более Ванечка служил в Москве уже лет десять и ему обещали квартиру. «Что же, Таня Плахова, опять за свое? Опять скандалишь? Придется оформлять». — «Не надо оформлять, Ванечка, — промурлыкала я, устраиваясь на стульчике поудобнее, чтобы ему получше были видны бедрышки. — Все признаю, оскоромилась, но такой случай. Матушка недавно померла, подруга в больнице, я вся на нервах, а тут этот Славик со своими приколами». — «Его зовут не Славик, его зовут Рустам Иб… Ибрам… Тьфу, черт, не выговоришь!» — «Да ты не затрудняйся, Ванечка. Подумаешь, чурек заезжий. Всю Москву они опоганили».

Ванечка разглядывал меня неприступным оком, как положено матерому сержанту. Без всякого выражения. С намеком на крайние меры. Я лихорадочно прикидывала, сколько придется отстегнуть: никак не меньше пары штук. «Во-первых, я тебе не Ванечка, а Иван Тихонович. Нашлась, понимаешь, подружка. Во-вторых, с кавказским контингентом мы вскоре разберемся, а вот что делать с вами? С тобой, в частности? Ты ведь не бросаешь свое позорное ремесло». — «Позорное? — искренне удивилась я. — Опомнись, Ванечка. Это раньше оно, может быть, было, ну, не слишком благопристойным. Ты телевизор-то смотришь? Песни про нас поют. Школьницы в анкетах пишут: хочу стать путаной. Или манекенщицей».

Сержант о чем-то глубоко задумался, уставясь уже не на мои ноги, а за окно. Ему было о чем подумать. У него дочурка, кажется, лет двенадцати. Самое время начинать. Я покосилась на часики — половина двенадцатого. Эх, добраться бы скорее до постели. Дверь в кабинет с грохотом отворилась, и ввалился лейтенант Гоша Чебрецов, пьяный, как грязь. Меня кольнуло нехорошее предчувствие. Господи, какая невезуха! От этого скота деньгами не отделаешься. Сержант Ванечка вытянулся во фрунт. «Извините, что занял кабинет, товарищ лейтенант. Вот, задержали! Устроила пьяный дебош в ресторане «Звездный»».