Грешник

— Эй, красотка, — поздоровался он со мной. Из его уст «красотка» звучало более весело, чем когда Сьерра говорила это. Сьерра использовала «пышный», «красивый», «желанный» и «любимый» так же, как другие люди использовали неопределенные артикли. Я предполагала, что Марк действительно подразумевал, что я красотка, также я предполагала, что он находил красивыми всех монстров Сьерры. Но почему бы и нет? Мы все были наняты для того, чтобы выглядеть определенным образом, который говорил бы о том, что все мы стремимся выглядеть, как Сьерра, и он, очевидно, считал ее привлекательной.

Я не ответила, но приподняла одну бровь, что было тем же самым для меня.

— Что ты делаешь?

— Учу.

— Что?

Я почти сказала «мастурбацию», потому что это было бы забавно, но после того, как Марк только что назвал меня красоткой, это было бы похоже на флирт.

— Как уберечь людей от них самих.

Марк отодвинул какие-то бумаги. Он не делал абсолютно ничего, кроме того, что портил систему, придуманную кем-то из монстров.

— Они задали тебе это по Интернету?

Все в мире знали, что всё в мире было в Интернете. Я вяло пыталась найти в себе какую-то часть, которая бы побеспокоилась над забавным способом донести это до Марка. Я не нашла ничего.

Мой телефон зажужжал. Это была София.

— Что, София? — я все еще подумывала отвечать на телефон при помощи «Калпепер», потому что мне нравилась мужественная идея называть свою фамилию. И потому что это значило меньше, чем «что?».

София говорила смущенно:

— Прости, что отвлекаю тебя. Просто…

Ее извинения за что-то были искренними, только если ее вина не раздражала меня еще больше.

— Боже, София. Все нормально. Я просто была сучкой. Что?

— Я просто звоню потому, что хотела сказать тебе, что он начался. Я имею в виду, первый эпизод шоу Коула.

Уже?

— Ты, наверное, уже знала. Прости. Я…

— София. Прекрати извиняться. Какой адрес? О, точно. С тройками вместо эс. Не забудь о сегодняшнем вечере. Надень что-то красное.

После того, как отключилась, я нашла сайт в телефоне. Экран был маленьким, а динамик дерьмовым, но он работал. Мой желудок немного нервно и несчастно заболел. Эти хитрые черти дали о себе знать, когда я меньше всего их ожидала.

Эпизод уже начался; Коул прослушивал басистов на пляже. Он окружил себя дюжиной колонок всех размеров. Каждый раз, когда будущий музыкант подходил, Коул протягивал ему общую бас-гитару, делал объявление для зевак и небольшой «та-да» жест рукой. Этот жест, вероятно, это какой-то пережиток «Наркотики», потому что каждый раз, когда он делал его, собравшиеся фанатки-идиотки поднимали мегагромкий шум.

Это раздражало меня. Как будто они знали что-то интимное, чего не знала я. Знали ли они, что невозможно было ничего поделать с тем, кем он на самом деле был? Они думали, что знают его. Никто не знал его.

Звук каждого прослушивания раздавался над пляжем через колонки. Рядом с Коулом на колонке сидел худой, долговязый парень с блондинистыми волосами до плеч и в очках-авиаторах. Он был так невероятно расстрепан, что должен был быть либо хиппи, либо знаменитостью.

Текст на экране под его лицом гласил: Джереми Шатт, бывший басист Наркотики.

Я не была уверена, что чувствовала по поводу этой частички прошлого Коула в его настоящем. Это ощущалось как шаг навстречу той разбитой рок-звезде, которая рухнула на сцене.

Марк уселся на прилавок рядом со мной, чтобы смотреть; я наклонила мой телефон, чтобы ему было лучше видно.

Толпа собралась вокруг Коула. Он был таким электрическим, язык его тела — таким магнетическим, что даже на таком маленьком экране я могла чувствовать притягательность его чар. Я завидовала тому, как легко это у него получалось, пока не вспомнила, как много он практиковался — он предназначался для того, чтобы было интересно смотреть даже из самых дешевых мест в зале.

Шнуры расстилались как лианы на песке; Коул убедил людей подключить в них свои собственные колонки. Разнообразие небольших динамиков от айподов усеивали землю также, как и большие колонки для меломанов, которые должно быть некоторые люди купили. Это выглядело, как электрическое дерево со странными фруктами.

А басисты все продолжали приходить.

Я не знала, как все они узнали, что нужно прийти. Возможно, Бейби задействовала свои связи. Или Коул. Возможно, было какое-то огромное сообщество фанаток «Наркотики», которые постят каждое его движение. Или, может, это потому, что у него была такая огромная толпа, так много колонок, и сам он как-то превратил Венис-бич в свою площадку.

На экране маленькая девочка подключила небольшую оранжевую колонку и восхищенно хлопала. Коул Сен-Клер только что стал немного громче.

— Я слышал это, когда ехал, — сказал Марк. — Мне было интересно, что происходит. Это, должно быть, так громко. Это, должно быть, нелегально.

Никто из музыкантов не удовлетворил Коула, хотя Джереми одобрительно пожал плечами на некоторых. Там был один парень, фаворит толпы, который все играл, и играл, и играл. Победитель?