Грешник

Я вернула плащ в шкаф. Запах табака и одеколона приглушился экзотическим ароматом Кассиэля. Вдруг это все-таки было по-настоящему? Но где он, черт бы его побрал?

«Черт и побрал. Очевидно же».

Я проигнорировала язвительное замечание и застелила свою кровать. Заправила каждый уголок, разгладила каждую складочку, пока не стало казаться, что в ней никто не спал. Никто никогда здесь не спал, кроме меня. В последний раз я делила постель с парнем на втором курсе Университета Нью-Йорка.

Джефф Хастингс учился в моей группе и был таким же девственником, как и я. Мы решили покончить с девственностью вместе. Весь опыт оказался неуклюжим и неловким, но не совсем неприятным. Я даже задалась вопросом, не было ли между Джеффом и мной чего-то большего, но секс укрепил его уверенность в себе. Он поблагодарил меня за то, что я «оказала ему большую услугу», и остаток года провстречался с Синди Нгуен. Насколько мне известно, они теперь женаты и у них уже трое детей.

С того времени я сходила на несколько свиданий, которые ни к чему не привели. Я убеждала себя, что слишком сосредоточена на учебе для серьезных отношений. Но не успела оглянуться, как учеба закончилась, отец умер и я получила работу в «Оушен Альянс». Я зажила скромной жизнью: без происшествий, тихой, безопасной. Маленькой.

«Чистилище, созданное мною самой».

Зазвонил телефон, вырвав меня из размышлений. Видеозвонок от Коула Мэтисона.

Я улыбнулась и нажала зеленую кнопку ответа.

– Привет!

– Я тебя разбудил? – Он откинул упавшие на глаза светло-каштановые пряди. – В десять утра по твоему времени, в субботу?

– Не совсем. – Я рассмеялась. – Неужели я выгляжу такой невыспавшейся?

– Вообще-то нет. Ты выглядишь прекрасно. – Коул поправил квадратные очки в черной оправе. – В тебе что-то изменилось. Волосы распущены и взъерошены. Это даже сексуально.

Я смущенно коснулась своих волос.

– У меня… была длинная ночь.

– Оу? Пожалуйста, скажи мне, что ты наконец-то занималась взрослыми делами.

– Нет, ничего подобного. Просто сны мутные.

– Черт. Я надеялся, что тот парень с твоей работы… Как, говоришь, его зовут?

– Гай.

– Верно. Я надеялся, что этот Гай наконец-то вытащил голову из задницы и пригласил тебя на ужин, а после ужина вы решили вместе выпить. Ну а после выпивки перепихнулись…

– Хотелось бы. – Я уселась на диван и разгладила помятое платье, в котором и заснула. – Но Гай никуда голову не засовывал. У него нет недостатка в женском внимании, а я не давала ему повода меня заметить.

– Ага. Люси, ты удивительная. Это не так уж трудно заметить.

– Именно это ты и должен говорить. Ведь ты мой лучший друг. Как дела в колледже?

Я познакомилась с Коулом в Нью-Йоркском университете, и мой талантливый друг получил заветное место в Королевском колледже искусств в Лондоне. Прошел год, а меня до сих пор переполняла гордость за него.

– Работы хватает, но и для моего второго проекта время остается. – Коул отошел от экрана и вернулся со своим блокнотом для рисования. – Пятнадцатый номер в серии «Моя подруга Люси. Исследование».

Он поднял карандашный набросок, на котором безошибочно узнавалась я. Такой реалистичный, как будто Коул работал по фотографии, а не по памяти. Работа Коула, художника-портретиста, заключалась в том, чтобы не просто нарисовать человека, но и отразить его внутренний мир. Набросок точно отобразил мою внешность: лицо в форме сердечка, россыпь веснушек и каштановые волосы до плеч. Каждая черта проста и поразительно заурядна.

– Это с нашего последнего телефонного разговора, – сказал Коул. – Обрати, пожалуйста, внимание на тяжесть в твоем взгляде и красивую, но грустную улыбку.

– Не будь ты таким талантливым, я бы обиделась.

– Я переживаю, Люси.

– Знаю, но не устаю повторять, чтобы ты перестал.

– Ничего не могу с этим поделать. Все эскизы начинают выглядеть одинаково. – Он мягко улыбнулся. – Мне стоит переименовать эту серию в «Натюрморт с Люси».

Я потянула за торчащую из платья нитку.

– После ухода папы мне тяжело.

– Знаю, а еще знаю, какая ты.

– И какая же?

– Ты никуда не выходишь. И к тебе никто не приходит. Ты чересчур милая, во вред себе.

– Нельзя быть чересчур милой.

– Ты спросила, в порядке ли я, на похоронах твоего собственного отца. – Улыбка Коула смягчилась. – Я не жадный; готов поделиться твоей потрясающей красотой по крайней мере с еще одним человеком.

Мои мысли вернулись к Кассиэлю.

На Этой Стороне нет ничего, что мне нужно. Кроме тебя.

– Вау, – воскликнул Коул. – Что это было? У тебя лицо озарилось.

– Что? Нет. Это твое воображение…

Я осеклась, когда большой черный ворон влетел в комнату через открытое окно. Не закрывать которое настоял Кассиэль. Птица зависла в воздухе, затем увеличилась в размерах и как будто развернулась. В следующее мгновение в моей гостиной уже стоял Кассиэль, одетый во все черное. Черные джинсы, черные ботинки и черная куртка поверх выцветшей футболки с надписью «Metallica».