Грешник. На острие

Смотрю в его глаза и вижу там что-то дикое, страшное… Ненависть. Он полон ненависти. Может и я была бы такой, пройди я через все то, через что прошёл он.

– Почему ты выбрал именно моего отца? Просто под руку попался? Или?..

– Или, – усмехается. – Большую роль в моём выборе сыграла ты. Я захотел заиметь тебя себе. Как трофей.

– Заимел? – горло почему-то сжимает тисками. Наверное, это от его цинизма.

– Да. Заимел. И имею тебя теперь каждую ночь, – подаётся ко мне, берёт за руку с кольцом. Со стороны мы, наверное, смотримся, как влюблённая парочка. И только я знаю, что это не так. – Могу прямо здесь поиметь. Прямо сейчас. Вот под этим столом. Хочешь? – улыбка его гадская… так бы и содрала её с его лица. Взгляд этот бесстыжий. Всего месяц прошёл, а я влюбилась. Влюбилась в этого уголовника.

А теперь смотрю в его глаза и понимаю, что это чувство никогда не станет взаимным. Потому что Шамилю его испытать не дано.

– Пообещай мне – забираю свою руку из его.

– Что? – он падает обратно на спинку. В чёрном кардигане, в одном наушнике, с собранными в пучок волосами, он выглядит круто и как-то молодо, что ли. Мне нравится его чувство стиля, его повадки, мне нравится в нем все, включая уголовный характер.

– Когда ты получишь всё, чего сейчас добиваешься, мы разъедемся и больше не увидимся, – прошу его тихо и ставлю на блюдце чашку с нетронутым кофе.

– А ты этого хочешь? – саркастично выгибает бровь, и я читаю в его глазах насмешку. Он догадывается, что я влипла в него, как муха в паутину.

– Хочу, – тем не менее, я понимаю, что будущего у нас с ним нет. Не может быть. Хаджиев любит только себя и другого ему не дано. А я слишком эгоистична, чтобы смириться с этим.

– Почему?

– Я уже говорила почему.

– Чушь. Ты в меня влюблена, Королевна. И я не намерен отдавать тебя. Мой трофей останется со мной.

– Ты обещал, – теперь вперёд подаюсь я. – Это не настоящий брак.

– Об этом никто не узнает, правда? Потому что, если моё дело сорвется, кое-кто сильно об этом пожалеет. Усекла, Валерия Игнатьевна? Заруби себе на носу, или как там у вас говорят? – одним глотком выпивает свой эспрессо и поднимается со стула. – Идём. Нужно ещё тебя принарядить к вечеру. Теперь я, как настоящий муж, должен заботиться о тебе.

Мы заезжаем в магазин, где Шамиль сам выбирает мне наряд на вечер. Это скромное платье с нескромной ценой. Удивительно, но его вкус мне нравится. Сам же Хаджиев надевает костюм, что в первые минуты вызывает у меня шок. Ему безумно идёт, а я чувствую себя в платье как-то необычно. Возвращаемся в его квартиру, где не были больше месяца и я с порога попадаю в его объятия. Хотя я скорее назвала бы это хваткой медведя.

– Трахнемся, Королевна? Времени до вечера предостаточно.

Пакеты с обновками летят на пол, и он подхватывает меня на руки.

ГЛАВА 42

– Ты красивая в этом платье.

– Я знаю, – бросаю взгляд на его отражение в зеркале. Он тоже ничего в чёрном костюме. Похож на какого-нибудь воротилу. Никто бы не поверил, что уголовник.

– Я сдерживаюсь, чтобы не закапать пол слюнями, – подходит он ближе, в руке сжимает ремень.

– Не подавись, – усмехаюсь. – Рано или поздно это прекратится.

– Не торопись. Повторим нашу историю. Мы любим друг друга, брак заключили втайне, чтобы никто не помешал. И теперь мне, человеку семейному можно ввести свою семью в клан. Всё ясно?

– Хреновая история, – морщусь от того, что придётся играть роль влюблённой дурочки. Главное, чтобы отец поверил. И Самсонов. А там я уже как-нибудь…

Додумать мысль мне не даёт ремень, вдруг овившийся вокруг горла. Я даже думаю поначалу, что это дурацкая шутка Шамиля. Но он вдруг сильно дёргает меня, затягивая ремень до предела и тянет вниз, отчего я падаю на колени.

– Знаешь, что я с тобой сделаю, если помешаешь мне? Я тебя удавлю, Валерия Игнатьевна. Вот этим ремнём. На глазах у твоего папочки. Ты убедишь его вступить в клан и никаких хитрых ходов мне. Усекла? А то я ведь могу и передумать. Не тебя, а Короля первым удавлю. Я псих, помнишь? Непредсказуемый я.

– Отпусти, придурок, – хриплю, хватаясь за ремень, но он затягивается ещё сильнее.

– И ещё кое-что. Ты моя. Запомни это. Моя во всех смыслах. Трофей, игрушка, моя шлюха. Если я захочу, тебя не станет. Не доводи до того, чтобы я захотел, – ошейник, наконец, исчезает, а я хватаюсь за горло, глядя на Шамиля в ужасе.

– Ты сказал, что я буду свободна, – хрипло, сквозь кашель.

– Будешь. Как-нибудь потом. А сейчас хватит ползать по полу. Вставай, Королевна. Платье помнёшь, – вдевает злополучный ремень в свои брюки, застёгивает. А взгляд всё тот же зверский. Я невольно отвожу глаза в сторону.

Куда я вляпалась? И главное, как теперь избежать того, что он мне наобещал?

Красный след на шее пришлось замазать тональным кремом, а страх, поселившийся внутри запить виски. Вечер в «Морфее» только начинался и отца ещё не было. Зато были его люди. И они нас заметили. Начальник охраны кивнул одному из вышибал и тот направился к нам.

– Добрый вечер, Валерия Игнатьевна. Я прошу прощения, но вашему гостю здесь не рады. Ему придётся уйти.

Я допила остаток в бокале, вздохнула.