Грешники (СИ)

Мне приходится задрать голову, чтобы заглянуть ему в лицо, потому что проходит несколько долгих мгновений — а Гарик так и не отвечает на мои слова.

Его глаза темнеют.

Большие пальцы поглаживают тонкую кожу на внутренней части запястий, и я сеточками вен чувствую шершавую прелесть его кожи.

— Никогда не занималась этим в общественных местах, — говорю пересохшими от волнения губами.

— Да? — Он так искренне удивляется, что я даю себе обещание обязательно при случае расставить все точки над «i» в вопросе моего… гммм… личного опыта. Кажется, он думает что я более современная девушка, чем есть на самом деле.

Поворачивает спиной к мраморной панели с умывальниками.

Опускает ладони мне на бедра, без особых усилий подхватывает, чтобы усадить на прохладную поверхность.

— Дверь… — шепчу я, обвивая руками его крепкую шею.

— Я закрыл, — затыкает мне рот.

Мне нравится чувствовать его пальцы у себя на бедрах, потому что они крепкие и сильные, и я нарочно немного ерзаю из стороны в сторону, чтобы Гарику пришлось держать меня еще сильнее. До отпечатков на коже, чтобы, когда буду принимать душ, на мне были свидетельства того, что наша семейная жизнь потихоньку, но сдвинулась с мертвой точки.

Мне хочется от души выругать себя за то, что даже в эту пикантную минуту, стоит мужу сильнее толкнуть меня назад, спиной на большое зеркало в колючей раме, я издаю нервный смешок, потому что со стороны мы наверняка похожи на посредственный фильм «18+». Не стонем, едва дышим, долго возимся с одеждой, потому что с первого раза молния на моих джинсах никак не хочет поддаваться, а в его брюках путается рубашка.

— Черт, — слышу тихую ругань Гарика, когда он смазано проводит большими пальцами почти у самого края моих чулок, — я не взял «резинки». Не рассчитывал, что…

— Боже. Мужчина, ты же мой муж!

В отместку что эта капля реализма немного подпортила наш флер спонтанности, я несильно тяну его за отросшие и немного выгоревшие волосы. Они у него всегда такого соломенного цвета, словно живет не в Москве, а где-нибудь на Бали, и принимаем солнечные ванны три раза в день.

Гарик упрямо мотает головой.

Я сглатываю, делаю глубокий вздох.

Ладно, все хорошо, ничего страшного не случилось. Мы договорились идти друг к другу маленькими шагами, никуда не спешить и стать обычной семьей. Возможное зачатие и вопрос совместных детей — не то, что стоит обсуждать на нашем еще очень хрупком фундаменте взаимопонимания. Тем более начинать это обсуждение общественном туалете.

— У меня ровный цикл, — пытаюсь выкрутиться я.

Чествую себя кошкой, которой так приспичило, что она готова ползать перед котом на согнутых лапах, лишь бы он обратил на нее свое сомовое внимание.

Гарик приподнимает бровь.

Это положительный сигнал?

Я лихорадочно вспоминаю, когда у меня в последний раз была менструация.

Ну да, как раз первый день пришелся на встречу с потенциальными инвесторами, и это была такая адская мука, что я бы не отказалась от личного памятника в свою честь.

Это было…

Прежде чем осознание дат доходит до мозга, по спине ползет липкий холод.

Это было… в марте.

А в прошлом месяце?

Я пытаюсь вспомнить, выковыриваю из памяти хотя бы что-то, что может напомнить о прошедших вовремя критических днях, но ничего это нет.

У меня была овуляция в тот день, когда Гарик сказал о разводе.

Это единственное, что я точно помню про свой цикл.

И еще что я провела ту ночь с Призраком.

Мы предохранялись, но, кажется. Не всегда, потому что занимались сексом и ночью, посреди сна, и еще утром.

— Маша? — Гарик перетягивает на себя мое рассеянное внимание, и мне приходится очень постараться, чтобы навести на него фокус зрения. — Все хорошо?

Я сползаю со столешницы, нервно одергиваю юбку, пытаюсь сказать, что все в порядке и идея заняться любовь в туалете после стольких месяцев перерыва — действительно не очень удачная. Но вместо этого только невразумительно мычу.

К счастью, примерно в эту же минуту у Гарика звонит телефон, он смотрит на экран, хмурится и говорит, что никак не может не ответить.

Киваю и даже с облегчением выдыхаю, когда остаюсь одна.

Отвинчиваю кран, сую ладони под ледяную струю воды, и стою так долгих несколько минут, пока кончики пальцев не начинают неметь от холода.

«Это ведь не обязательно… беременность?» — задаю немой вопрос своему отражению в зеркале, и оно нервно кривит губы.

Был очень тяжелый и напряженный месяц.

Я много нервничала, мало спала, плохо ела и, чтобы справиться со стрессом, практически не вылезала из спортзала. Новости о разводе, Марусин инфаркт.

У меня просто сбился цикл.

Даже если женских дней не было уже почти… полтора месяца.

— Маш, у тебя все хорошо? — слышу вкрадчивый стук в дверь и голос мужа.

— Да, я просто… — Не могу придумать отговорку — голова работает, словно переваренный кисель. — Дай мне еще пару минут.

Я снова смотрю в зеркало.

Вид у меня — краше в гроб кладут: бледные щеки, дрожащие губы, дергающееся от нервного тика правое веко.