Грешники (СИ)

Я еле выхожу на улицу и пока снова бреду по длинному коридору, чувствую себя под прицельным обстрелом взгляда каждой встреченной фигуры в белом халате. Это просто паника — умом я понимаю. Но ужас ситуации настойчиво вкручивает в голову мысль о том, что где-то на мне точно есть опознавательные «знаки отличия» падшей женщины. Может, я пахну как-то иначе? У меня потемнели веснушки? Или я просто выгляжу как подружка девочки с Кольцевой?

К моему огромному облегчению, на крыльце никого нет.

Я ухожу подальше, до самого заборчика.

Нужно взять себя в руки.

Это все еще может быть не беременность.

Так отчаянно хватаюсь за веру в гормональный сбой, словно от силы этой веры может рассосаться не то, что нежелательная беременность, но и все мои остальные проблемы заодно.

Нежелательная беременность.

Ладонь инстинктивно тянется к животу, но я успеваю себя одернуть.

Просто глупые сантименты. У меня нет материнского инстинкта. Это… совсем ни о чем, дурацкая встрявшая в мозг картинка, которую транслирую чуть ли не в каждом сопливом кино, обсасывающем тему материнства. Ну смешно же — разгульная девица узнает, что станет матерью, и сразу бежит к первому попавшемуся зеркалу, чтобы покрутиться перед ним с задранной майкой, обязательно поглаживая живот.

Я жду, когда первые эмоции улягутся.

Это тяжело, но все же эти два года постоянных нервотрепок в офисе не прошли даром — по крайней мере, я научилась справляться с эмоциями и делать «морду кирпичом» даже когда дела откровенно катились на дно.

Нужно вернуться в больницу, зайти в палату к Марусе, провести обычный ритуал болтовни и почитать ей книгу. Она обычно засыпает во время чтения, а потом всегда ругается, что мы с Гариком нарочно читаем ей скучные труды старых классиков. Не помнит, что это — одна и та же книга, и что она сама ее выбрала. После инфаркта совсем сдала, как будто все эти годы успешно бегала от старости, но та все-так догнала ее и накинула весь груз прожитых лет.

Делаю глубокий вдох, мысленно, как мантру, повторяю «я не беременна, я не беременна…» перебегаю улицу до соседнего магазинчика, где хватаю с полки первую подвернувшуюся бутылку минералки.

В сумочке у меня пара сильных успокоительных, какой-то антибиотик и обычная валерьянка. Закидываю в рот сначала одну таблетку, а потом еще парочку. Чтобы быстрее подействовало, иначе Маруся точно меня раскусит.

Наяриваю круги вокруг кардиоцентра, и захожу внутрь только когда пальцы перестают трястись как у припадочной. Напяливаю на лицо улыбку и бодро — наверное, как старый ржавый робот — шагаю до Марусиной палаты.

Все будет хорошо, потому что в умении держать лицо мне практически нет равных.

Хочется в это верить.

Глава 69

Видимо кто-то там наверху решил, что на сегодня я и так достаточно страдала, потому что Маруся почти все время спала и все, что мне нужно было делать — читать, минимально вникая в текст «Джен Эйн», чтобы вовремя переключаться на нужные интонации.

И потом, когда до приезда Гарика оставалось буквально десять минут, мне перезвонили из офиса и сказали, что нужно срочно подписать целый ворох документов. Так у меня появилась официальная причина разминуться с мужем.

Не помню, чтобы чему-то так же сильно радовалась в последнее время.

А ведь еще пару дней назад хваталась за любую возможность провести с ним хотя бы минуту.

Но сегодня мне необходим этот побег, потому что если весь мир словно точно знает о моей «маленькой беременной проблеме», то собственный муж раскусит на раз-два. Или я просто сама все ему выложу. Что более вероятно.

К ЦУМу я подъезжаю с небольшим опозданием, потому что сначала задерживаюсь в офисе, а потом приходится добираться на такси и в пробках — выпитая валерьянка все же дает о себе знать.

Я осматриваюсь в поисках машины Стаса.

Кажется, у него было что-то не очень новое и почти_дешевое, но на парковке таких машин нет.

Он предупреждал, что опоздает, Маша, так что спокойно, не паникуй.

Лучшее место для обзора (а заодно место, откуда меня тоже будет хорошо видно) — на площадке перед входом. Там можно спрятаться под навесом от палящего солнца, и благополучно выпить еще одну пол-литровую бутылку минералки.

Наверное, третья таблетка валерьянки была лишней, потому что сейчас, спустя два часа, я чувствую себя брошенным в подогретое молоко имбирным пряником в форме человечка — еще немного и конечности начнут раскисать.

Понятия не имею, сколько проходит времени, но как будто целая вечность, потому что я, плюнув вообще на все, присаживаюсь на выступающий край витрины, и с облегчением упираюсь лбом в еще прохладный от тени бетон.

Пытаюсь найти ближайшую женскую консультацию.

Буквы на экране устраивают настоящую беготню.

Если Стас не появится в самое ближайшее время, скорее всего, ему придется отскребать с асфальта имбирно-пряничный контур в форме моего тела.

Не знаю, что заставляет меня подняться голову по направлению противоположной стороны улицы — то ли характерный внушительный рев мотора, то ли пара девушек «модной внешности», которые наперебой придумывают способы подкатить к «папику».