Грешница

– Ну, вы, ребята, шустры! – заметила мадам с красной розой. – Времени даром не теряете.

– А куда мы пойдем? Если сбежим? – Я смотрела на Никиту снизу вверх. Он не торопился отпускать меня. Какая мощная грудная клетка! Какие твердые бицепсы! Какие зеленые глаза!

– В кино. Видел здесь неподалеку кинотеатр. В двенадцать у них ретропоказ. «Мужчина и женщина», старый французский фильм. Ты, наверное, не знаешь. С удовольствием посмотрел бы его еще раз. Если поднажмем, то успеем.

Мужчина и женщина!

Я завороженно смотрела в лицо Никиты. Нам нравится один и тот же фильм!

– Юля, ау! Ты куда ускользаешь… Так мы идем в кино?

– Как школьники, сбежавшие с уроков?

– Именно!

– Согласна.

С ним я согласна на все. Серьезно, на все. И на мне, между прочим, красивое белье. Но о сексе, к сожалению, нельзя и думать. Если поступать сообразно моим желаниям, мужчина просто не успеет удовлетворить охотничий инстинкт. Им ведь нужно преследовать, завоевывать. Легкая добыча никого не интересует…

Какое горе! Неужели теперь придется несколько месяцев изображать неприступную крепость Измаил? Почему нельзя отдаться сразу, как только возникнет влечение (лучше всего – прямо на столе в аудитории)?

…Резвой рысью, окутанные клубами морозного пара, мы домчались до кинотеатра.

– Юля, у тебя иней на ресницах!

– А?

Зря я натянула капюшон. Ничего не слышу.

– Иней на ресницах! – гаркнул Никита. – Проблемы со слухом?

– Угу, – кивнула я. – Наследственная глухота. И еще у меня протез.

– Уха? Я не заметил.

– Нет, ноги. Видишь, хромаю.

– Ничего, вылечим.

В кассе кинотеатра Никита купил два билета. Девушка за стеклом приветливо улыбалась. В далеком детстве, припоминаю, билетершами в кассах работали исключительно старые тетки. А теперь в стеклянных аквариумах сидят у компьютеров симпатичные девицы в униформе. Или это я сама превратилась в старую тетку и поэтому все вокруг мне кажутся юными? И чего она так настырно улыбается Никите?

Ну-ка, брысь! Это мой трофей, не ваш!

– Юля!

– Что?

– Где ты? О чем задумалась? Никак не удается завладеть твоим вниманием!

Глупыш! Да я глаз с тебя не свожу!

Я достала сигареты.

– Слушай, Юля, а ты не пыталась бросить курить?

– Естественно! Мое утро обычно начинается с полного и безоговорочного отказа от курения. Правда, после того, как я выпью чашку кофе и выкурю пару сигарет.

– А мое утро начинается с арии Фигаро.

– ?!

– Люблю поорать, когда никто не слышит.

– О, как изысканно, – восхитилась я. – Петь по утрам не «Черный бумер», а… ммм… Россини!

– Вообще-то это Моцарт.

– Точно, Моцарт! «Севильский цирюльник».

– «Свадьба Фигаро», – поправил Никита.

– Да, да, «Свадьба Фигаро». Именно это я и хотела сказать! Моцарт неподражаем!

Никита засмеялся и щелкнул меня по носу, как ребенка.

– Ну и когда же ты бросишь курить?

– Э-э… Завтра. Наверное…

– Бросай! Курение несовместимо с беременностью.

– Да я как-то не планировала пока рожать, – обескураженно промямлила я.

– Куда ты денешься? – сверкнул веселой улыбкой Никита.

У меня подкосились колени, перед глазами замелькали черные точки. Я ошибаюсь или он сделал мне предложение? Он намекнул, что совсем скоро я уже буду беременна… Значит, сделал! Он сделал мне предложение! Так, срочно бросаю курить. Белое платье шить не буду, это не актуально. Лучше купить голубой брючный костюм, который я видела в «Шифоньере», – празднично и эффектно. Закатывать помпезную вечеринку в ресторане тоже не стоит. Обойдемся кафе – мои друзья, его друзья… Правда, мама, наверное, воспротивится. Ведь замуж выходит единственная дочь. Несомненно, ей захочется торжественного банкета, она пригласит городскую элиту. Неизвестно, как поведут себя родственники Никиты. А у него вообще есть родственники? Ладно, разберемся. Да, кстати, брючный костюм сводит на нет вопрос фаты. Фата мне не потребуется (глупо в двадцать девять лет изображать из себя непорочную деву). Разве что шляпку какую-нибудь присобачить на макушку… Да нет, какая шляпка! Я не сумею выглядеть в ней импозантно, стану похожа на Шапокляк… Кстати, к вопросу о фате. Американские невесты все как одна подходят к алтарю в фате и флердоранже. А уж они-то в плане сексуальной раскрепощенности от нас, россиянок, вряд ли отстают…

Когда же мы, наконец, займемся сексом?!

– Юля!

– А?

– Куда ты опять пропала?

– А… ну, я… Задумалась.

– О чем?

– О семантической иерархии базовых понятий теории индивидуальности, – пролепетала я.

– О семантической иерархии, – с удовлетворением повторил Никита.

– Совершенно верно!

Он с улыбкой рассматривал меня. Наверное, был потрясен моей эрудицией.