Грешница

…Поклонников французской классики набралось не так уж много – от силы шесть человек, включая нас. Мы взяли в зал кофе и с комфортом разместились в мягких креслах. Интересно, что подумал московский профессор, заметив исчезновение двух участников? Обидело ли его наше пренебрежительное отношение? Или он вздохнул с облегчением? Хватило ли у него мудрости порадоваться за двух дезертиров, внезапно обнаруживших, что ни один тренинг на свете не стоит их обоюдного, нежданно вспыхнувшего интереса друг к другу?

Еще не кончилась реклама, а тяжелая рука Никиты уже прочно обосновалась на моем плече. Романтическая история героев фильма – встреча двух взрослых людей, испытавших личную трагедию, но постепенно открывающих в себе новое чувство, – была отличным фоном для проявления нежности. Я выжидала. Сейчас от ткнется носом в мою щеку, доберется до губ… Ничего более логичного и приятного нельзя и придумать! Виноградный вкус его губ сведет с ума, Анук Эме и Трентиньян растворятся в темноте, исчезнет холодный ветреный пляж с мокрой галькой и черным песком, и я окажусь в звенящем белом пространстве, пронизанном розовыми нитями света…

Ничего подобного! Гендиректор АО «Фростком», без сомнения, не день и не два изучал стратегию соблазнения девиц. И знал одну вещь: чем дольше держишь их на расстоянии, тем быстрей они потом раздеваются…

Конец фильма досматривала все еще девственницей. Но когда побежали титры и зажегся свет и я разочарованно двинулась по проходу меж кресел, Никита внезапно обнял сзади, повернул к себе и поцеловал.

О! О-о!! О-о-о!!! Я срываюсь со скалы, лечу вниз, вспарывая телом горячий воздух, и вонзаюсь в прохладную синюю толщу воды.

– Вау, – выдохнул Никита спустя минуту. – Голова идет кругом! Юля, ты…

Я отлично целуюсь.

Я знаю.

Нет, нет, только не надо говорить мне об этом! Достаточно восхищенного взгляда. Поцелуи, секс – это, наверное, единственная область человеческих умений, где похвала за мастерство звучит двусмысленно. Высший класс показывают профессионалы, не правда ли? А в сексе лучше оставаться любителем.

– Юля, ты…

– Что?

– Очень вкусная.

К счастью, не забыла дома бельгийские леденцы! Готова рекламировать их по телевизору. Невероятно дорогие, они зато напрочь уничтожают сигаретный запах и зубной налет.

– Ты тоже вкусный. И здорово целуешься!

– Беспрестанно тренируюсь.

– Что?! – возмутилась я.

– Как же иначе. Ни дня без поцелуя!

В фойе кинотеатра, игнорируя пристальные взгляды подростков, Никита вновь набросился на меня. Нельзя сказать, что я сопротивлялась. Скорее – вцепилась мертвой хваткой…

В гардеробе мы наткнулись на вопящего детеныша. Молодая мать (значительно младше меня) стояла рядом и смотрела на дочку со странным выражением лица: злобная мстительность перемешивалась с отчаянием и любовью. Взгляд киллера, склонившегося над жертвой, и благоговение молящейся монахини.

– Почему ты плачешь? – Никита присел перед малышкой, их лица оказались на одном уровне. Он взял ее за руку. – Кто тебя обидел, красавица?

– Мама чипсы не дает! – всхлипнула девочка.

– А сколько тебе лет?

– Че-е-ты-ты-ре-е.

– Ясно. А ты знаешь, что у блондинок от чипсов зеленеют ушки?

– Чего?

– У девочек со светлыми волосами, как у тебя, от чипсов ушки становятся зелеными!

– Нет!

– Правда.

– Да?

– Конечно!

Малышка потерла глаза кулачками. Надрывно всхлипнула, вздрогнув всем телом.

– Так надо было сразу объяснить, – сказала она.

– А ты не плачь. От слез глаза красные, нос – картошкой. Зачем тебе это? Ты ведь такая красавица.

Девочка застенчиво улыбнулась.

– Тогда пепси и чупа-чупс, – быстро сообразила она.

– О-о-о, – тихо простонала юная мать…

А я с восхищением смотрела на моего принца. Он не только не побоялся подойти к чужому орущему дитяти, но и умудрился успокоить его. Не всякий мужчина отважится на подобное. Девица, имеющая планы на данного кандидата, сразу представляет его в роли заботливого отца: вот он несет ночную вахту у детской кроватки, вот, не дрогнув, меняет младенцу подгузники. Какие чудесные, трогательные картины!

– Неужели ты как Штирлиц? Из всех людей больше всего любишь стариков и детей?

– Сказать честно?

– Да.

– Предпочитаю аппетитных девушек. Ничего не могу с собой поделать. Надеюсь, ты меня не осудишь?

Покинув кинотеатр, мы тут же задумались о новом пристанище. Находиться на улице – в плену январского мороза – было совершенно невозможно. Спонтанно возникла идея пообедать в ресторане.

Невдалеке от кинотеатра мы отыскали заведение под названием «Динозавр». Конечно, идти туда было страшновато. Закрадывалось подозрение, не является ли коронным блюдом шеф-повара окорочок птеродактиля. А хотелось съесть чего-нибудь посвежее. Но наши страхи не оправдались.