Грешница

Мне не верилось, что наряды смогут что-то изменить. Я была слишком толстой, считала себя уродливой и до сих пор мочилась в постель. Уже не каждую ночь, но все еще часто, хотя волк давно перестал мне сниться. Я просто не просыпалась вовремя.

Зачастую я замечала, что что-то не так, только когда ко мне подходил отец. Он вставал по два-три раза за ночь. И первый шаг всегда делал к моей кровати. А затем лез рукой под одеяло.

Иногда меня удивляло, что он так терпелив со мной, никогда не сердится, вообще ни слова об этом не говорит. Моя постель дурно пахла, смердела вся наша комната. Мой матрас не успевал высохнуть. Летом я клала его у окна. А потом купила клеенку.

Почему-то повзрослела я только внешне. У меня появилась грудь и волосы под мышками, и внизу тоже. Когда отец ложился спать одновременно со мной, мне было стыдно. Я уже не хотела переодеваться в его присутствии. Он же этого не замечал. Когда я шла в ванную, чтобы переодеться, он шел за мной, что-то рассказывая, какой-нибудь случай на работе или с машиной. С мамой он об этом говорить не мог, предпочитал обсуждать все со мной. Я считала, что это круто.

А потом у меня начались месячные, и я запаниковала. Конечно же, мне рассказывали об этом в школе. О том, откуда берутся дети. Маргрет тоже однажды побеседовала со мной на эту тему. Она позаботилась о том, чтобы первое кровотечение не застигло меня врасплох.

Когда Маргрет заговорила со мной об этом, я уже давно знала, что меня ждет. Мама тщательно проинструктировала меня, чтобы я не смела открывать перед мужчиной врата ада. Что скоро меня настигнет проклятье Евы. И это действительно было проклятьем.

Накануне менструации у меня были жуткие судороги. За несколько дней до этого я начинала нервничать и испытывала желание заползти в какой-нибудь дальний угол. Но мне нужно было ходить в школу. И я не хотела брать освобождение от физкультуры, чтобы никто ни о чем не догадался.

Я спросила у Грит Адигар, что мне делать, если у нас будет плаванье. (Неделю мы занимались в спортзале, неделю – в бассейне.) Грит посоветовала мне использовать тампоны. Она объяснила, как с ними обращаться. Мне это показалось отвратительным, но я сделала это и потом долго мыла руки горячей водой, пока они не опухли и не покраснели.

Другие девочки из моего класса были в восторге от этих изменений. Они считали себя взрослыми и задирали нос. Говорили даже в присутствии мальчиков: «У меня сейчас эти дни». Тех, по всей видимости, это заводило.

А потом случилась история с журналом. Я увидела его на школьном дворе, у одной из девочек. «“Браво”, журнал для молодежи». Конечно же, мне тут же захотелось им завладеть. Я спрятала его в сарае, а днем, когда Магдалина отдыхала, читала. Там было много статей, которые меня заинтересовали. О музыке, певцах и рок-группах, об актерах и о том, как правильно наносить макияж. Еще там печатали письма людей, которые спрашивали совета.

Больше всего меня заинтересовало письмо одной девочки. Она была всего на полгода старше меня, а у нее уже был парень. У него была своя комната, и им там никто не мешал. Когда они оставались одни, он трогал ее, совал палец ей в трусики. При этом у него напрягался половой орган, а у нее в трусиках становилось мокро. Девочка хотела узнать, нормально ли это. Ей было стыдно из-за влаги, однако ее парню это нравилось. Кроме того, он был старше ее. Лет семнадцати.

В ответе на письмо говорилось, что мокрые трусики – это нормально, так и должно быть. Для мужчины влага – признак сексуального возбуждения женщины. Благодаря этому он понимает, что она готова к половому акту.

Господи, как же мне было стыдно! Я спрашивала себя, что же теперь думает обо мне отец. Не считает ли он, что я таким образом хочу его завести? Мне стало дурно. Внезапно все перевернулось с ног на голову.

Когда в тот вечер отец пришел домой, я тут же ушла к себе в комнату – я не смогла бы сидеть вместе с ним в кухне. Стоило ему появиться на пороге, как мое лицо вспыхнуло. Отец заметил, что со мной что-то происходит. Магдалина тоже это заметила. Поев, отец снова уехал. Мама пошла в гостиную, а я стала мыть посуду. Магдалина осталась в кухне и поинтересовалась, что со мной.

– У тебя лицо вдруг покраснело как помидор.

Я рассказала ей о письме в журнале. Сначала только о нем. Магдалина подумала, что у меня появился парень, и потребовала, чтобы я рассказала больше. Обо всем, что мы с ним делали.

– Меня никогда больше так не тронут, – сказала я.

– Что значит «никогда больше»? – спросила Магдалина. – Значит, это уже было? Ну же, Кора, не жеманничай, признавайся.

Я отказывалась. Но она настаивала, пока я все не выложила. Магдалина внимательно выслушала меня, а когда я закончила, заявила:

– Покажи мне, как именно он тебя трогал.

Когда я выполнила ее требование, она меня высмеяла.