Грешница по контракту (СИ)

— Денис? — зову, с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос? — потерпи немного. Я тебя освобожу скоро — говорю, ковыряясь в замке наручника найденной в тумбе отверткой. Замок поддается не сразу, потому, когда слышу легкий щелчок, едва не пою от радости.

— Катя, — горячечно шепчет Дэн, когда я подхожу к нему, держа в руке любимый нож убийцы, покрытый ржавчиной, но неимоверно острый. — Уходи беги. Приведешь помощь. Со мной ты далеко не уйдешь.

— Нет уж хозяин? — напряженно выговариваю, разрезая толстые, брезентовые ремни, стягивающие его грудь. Руки не слушаются. Взгляд падает на ногу Дэна, и я едва не кричу, видя его изуродованную конечность. — Хрен я тебя оставлю. Теперь ты меня будешь слушаться. Я твоему отцу обещала, что глаз с тебя не спущу. Он с меня шкуру сдерет, если я брошу твою задницу тут подыхать — стараясь говорить бодро, с тревогой вглядываюсь в его измученное лицо.

— Отец умер, Катя, — тихо говорит Дэн, играя желваками. — Ты, все-таки несносная, маленькая, непослушная дрянь, — ухмыляется он, и лицо его пересекает кривая, невеселая усмешка.

— Прости. Я не знала.

— Ремень этот не кромсай, — просит Денис, он снова похож на себя. Сильный, уверенный в себе мужчина, — ногу мне перетянем, раз уж ты твердо решила выполнить волю моего папы, и переть меня на себе через весь лес.

Я выполняю его приказ, на автомате работая тесаком, который периодически выпадает из моих израненных ладоней. Дэн сидит не шевелясь, когда я срезаю последнюю путу, сковывающую его тело.

— Давай, перетяни мне ногу, — приказывает он, я опускаюсь перед ним на колени, и с силой стягиваю его голень, чуть выше страшной раны, орясь с едкой тошнотой. Не знаю, удастся ли сохранить конечность. Он скрипит зубами от боли, но молчит.

— Что, думаешь стоит ли связывать жизнь с инвалидом? — ухмыляется Дэн. — Так, вали, я не держу.

— Ты, все-таки, непроходимый придурок, — выплевываю я, чувствуя, как меня трясет от нервного напряжения.

— Там мой рюкзак, в нем оружие. Принеси, — Дэн собран, но я вижу, что бравада дается ему с трудом. — И ногу перебинтуй мне как следует. Иначе он нас сразу отыщет, по следам крови.

Я нахожу какую-то грязную тряпку, и разорвав ее, исполняю приказ, соорудив подобие медицинской повязки.

Дверь не поддается. Мне хочется рвать и метать. У Дениса не хватает сил, чтобы выбить хлипкую фанерную конструкцию. Он оседает на пол, сползая спиной по земляной стене, когда я начинаю метаться по пропахшей кровью землянке. Наконец, мне удается найти лом, который мы используем как рычаг, просунув между косяком и самим полотном.

Когда мы, наконец, выбираемся на воздух, небо начинает темнеть. Я с трудом подавляю желание бежать, что есть мочи.

— Стой, — Денис хватает меня за локоть, боль пронзает все тело, — там полно ловушек. Гад подстраховался, — невесело усмехается он, и наугад тычет ломом в небольшой сугроб, чуть в стороне от меня. Я с ужасом слышу, как смыкается очередной капкан на железном инструменте.

— Иди за мной, и внимательно смотри под ноги, — приказывает мне хозяин, и ступает, тяжело опираясь на импровизированный костыль, сооруженный наспех из найденной тут же сучковатой ветки. Я иду за ним, след в след, понимая, насколько тяжело дается ему каждый шаг. Он вдруг останавливается, и опускается на колени, возле толстого ствола векового дерева.

— Что там? — спрашиваю тихо. Дэн показывает рукой на натянутую между деревьями струну, и тихо матерясь, срезает со ствола, что-то, что аккуратно кладет в карман куртки.

Спустя час, мы делаем привал. Дэн измотан до невменяемости. Глаза лихорадочно горят, на покрытом испариной лице. Я кладу руку ему на лоб и ощущаю опаляющий жар.

— Далеко еще? — спрашиваю, просто, для того, чтобы не позволить ему заснуть. Он вдруг подбирается, и прикладывает палец к губам. В звенящей тишине леса, я вдруг слышу, как хрустит снег, под чьими — то ногами, и чувствую подступающую панику. Денис достает из кармана гранату. Так вот, что он нашел там, возле землянки.

— Беги вперед, не оглядывайся, — приказывает он мне одними губами, и видя мою заминку, наставляет на меня пистолет, непонятно откуда возникший в его ладони. — Пошла вон, или я сам тебя убью, — шипит он.

— Нет, ты этого не сделаешь, — упрямо шепчу я, но вижу в его глазах безумие. Сейчас он похож на зверя, своего биологического отца. Мне становится страшно. И я бегу. Не оглядываясь. Понимая, что вижу любимого в последний раз. Я уже поняла, что он задумал, и от этого осознания, сердце мое сковывает льдом ужаса. Рука машинально сжимает рукоятку смертоносного ножа. Ножа убийцы.

* * *