Грешница по контракту

— Да, наш сын. Давай назовем его Николаем, — сверкает очами Катя. Конечно, он будет носить имя моего отца. Настоящего отца, посвятившего мне свою жизнь. Катерина молчит, я вижу, что ее беспокоит что-то.

— Что случилось, куколка? — вопрос сам слетает с моих губ.

— Его не нашли, Денис. Тело убийцы испарилось, — голос Кати дрожит от напряжения. — Я забыла, когда спала нормально. Умом понимаю, что зверь не мог выжить. Мне страшно, Дэни.

Я уверен, — зверь мертв, видел его остекленевшие глаза, взрыв уничтожил наш кошмар, но не успеваю ответить, успокоить ее. Дверь в палату открывается, и я забываю обо всем на свете, наблюдая, как в нее входит Давид. Катя улыбается, видя мою реакцию. Давид еще слаб, рядом стоит Глаша, поддерживая моего брата под руку, но он уже похож на себя прежнего. Только небольшое подрагивание рук и нездоровый блеск в глазах, выдает, что ему пришлось пережить.

— Ну, чего вылупился? — ухмыляется он, и я едва удерживаюсь, чтобы не засмеяться, когда Глаша дергает его за руку, призывая замолчать. Как когда-то в детстве, она одергивала этого непослушного, вредного хулигана. В моем сердце поселяется уверенность. Я обязательно встану на ноги. Не имею права лежать овощем. У меня снова есть семья, нуждающаяся во мне.

Кэт

— Катерина Павловна, мы опоздаем, — ворчит Глаша, проверяя огромную корзину, из которой торчит горлышко бутылки шампанского.

— Глаша, давай договоримся, ты будешь называть меня Катей, — прошу я, но натыкаюсь на стену непонимания. Она упрямо качает головой

— Нет, вы теперь хозяйка дома, это неприемлемо.

— Тогда, я буду звать тебя Глафира Карловна, — вредно бурчу, умирая от смеха. Лицо няни пылает гневом

— Дэнни был прав, вы непослушная, и бесшабашная, — усмехается она, подхватывая тяжелую корзину с провизией. — Это надо придумать, жениться в больнице. Только вы способны на такое безумство. Молодежь, — под нос себе беззлобно ругается няня. Я стою, боясь шелохнуться. Корсет стягивает мой, уже довольно объемистый живот, и это не очень то нравится маленькому Горячеву. Я смотрю за Глашиной рукой, торопливо меня крестящие, и выхожу из теперь уже моего дома. Денис полусидит на кровати. Я давно не видела его таким. Он гладко выбрит, одет в дорогой костюм. Давид стоит тут же, и пытается застегнуть дрожащими руками запонки, на рубашке жениха. За неделю, прошедшую с момента возвращения, руки Дениса вернули свою чувствительность. Еще не до конца, но мы полны оптимизма. Ноги, все еще неподвижны, и сдвигов в лучшую сторону пока нет. Но, надежда, как известно, умирает последней. Я смотрю на мужчину, за которого не раздумывая, готова отдать жизнь, и умираю от счастья.

— Ну, как я тебе? — спрашиваю, хотя вижу без слов, какими глазами смотрит на меня Денни. Как жаль, что наши родители не могут разделить с нами радость. Он, видимо, тоже думает об этом, глаза вдруг наполняются болью, но он все равно улыбается, и поворачивается к брату.

— Ты Давид готовься — ядовито ухмыляясь, говорит он. Наконец-то Денис стал походить на того уверенного в себе наглеца, каким я увидела его впервые. — Букет ловить тебе предстоит, хотя, у тебя есть соперница, — уже смеется в голос, лукаво косясь на суетящуюся у небольшого раскладного стола, Глашу.

— Обалдуй — улыбается няня, с любовью глядя на своих воспитанников.

— Что с тобой, Китти? — Дэн обеспокоенно смотрит на меня, Я, правда, чувствую себя плохо. От нервного перенапряжения кружится голова, и я боюсь, что сейчас просто упаду в обморок.

— Все хорошо, родной, просто, дурацкий корсет мешает мне дышать.

— Иди сюда — приказывает он и я подчиняюсь, пальцы Дениса путаются в тугой шнуровке. Они еще не работают, как надо, но он упрямо пытается расслабить завязки.

— Подожди — говорю я, поворачиваясь к нему лицом, и взяв его за ладонь кладу ее на свой живот. Денис замирает, ощущая уверенные толчки нашего сына, который решил, что пора ему познакомиться с папой.

— Это восхитительно — он, вдруг охватывает меня за талию и притягивает к себе, утыкается лицом в мой живот, и тихо шепчет — «Я больше никому не позволю обидеть вас. Никому и никогда».

Приглашенная работница ЗАГСа на распев читает, какой — то глупый текст, который я не слушаю. Все, что нам нужно, мы знаем без этих, клишированных, высокопарных слов. Он рядом и это главное. Где ей понять, этой немолодой, измученной жизнью бабе, глядящей на меня с неприкрытой жалостью, что такое счастье видеть любимого живым, что значит быть свободным и больше не бояться. Дэн надевает мне на палец обручальное кольцо, а я не могу отвести от него счастливого взгляда.

— Можете поцеловать невесту — говорит женщина, но Денис уже припадает, к моим губам. не дожидаясь чьего- то разрешения.

— Сегодня ночью, желаю видеть свою жену здесь- шепчет он, от чего я заливаюсь краской — У нас обязательно должна быть первая брачная ночь, куколка.

Я лишь киваю головой, в знак согласия, с любовью глядя на веселящегося мужа.

Эпилог

Кэт