Грешница. Связанные паутиной

Василиск разбудил ее поздно ночью, прокравшись в спальню. Сантера уловила скрип половиц, узкая ладонь скользнула под подушку, и стальное перо для письма замерло у самого зрачка мальчика.

Он с шумом осел на пол, задыхаясь от восторга и испуга.

– Это… невероятно! Вы меня почувствовали? Но как?

– Я что говорила на счет проникновения в мою комнату? А, Василиск?

– Даже во время пожара, даже если будет одиноко – этого делать нельзя, – заученно ответил он, ничуть не смутившись.

– В следующий раз я не стану останавливаться. И с одним глазом проживешь. Зачем пришел?

Раб отвел взгляд. Стал мять рубаху, дергать ошейник. Наконец набравшись уверенности, тихо сказал:

– Я должен признаться в очень подлом поступке.

– Слушаю, – узкие черные брови поползли вверх.

– Вы обязаны знать – меня не прогонял хозяин. Он сам приказал прийти сюда и… и поймать вас на ошибке. Мне очень жаль.

– Что же заставило тебя рассказать правду? – Сантера уперлась щекой в кулак.

– Я не хотел врать. Вы были добры ко мне, к такому… Я ошибался. Вы простите меня?

– Мне не за что тебя прощать: ты делал то, что мог. В твоем положении было бы большой глупостью противиться воле хозяев, ведь ты не выживешь во внешнем мире. Я знаю, я работаю на чистопородных.

– Не понимаю… Вы знали?!

– Знала о чем? Что твой хозяин, когда в тот день я вступилась за тебя, послал тебя шпионить, решив сыграть на свойственном каждой нормальной женщине материнском инстинкте? Не самый гениальный план на моей памяти.

– Вы все знали… А я, как я жалок! Думал, что смогу перехитрить кого-то, – с ужасом прошептал Василиск, опускаясь на пол и сжимая голову худыми руками. – Что мне делать?.. Не хочу вредить вам, не хочу лгать, не хочу умирать!

– Делай, что хочешь. Ты свободен. Никто не рождается рабом, – им позволяют себя сделать.

– Я жить хочу. Без страха. Без хозяев!

Он ударил в пол кулаком, и с потолка посыпалась штукатурка. Опасаясь внимания соседей, Сантера разъяренно схватила его за предплечье, хотела встряхнуть, но мальчик неожиданно прижался к ней всем телом.

Притих.

Невольно успокаиваясь, она заметила:

– Прелесть моя клыкастая, я ведь объясняла, как можно обернуть все в свою пользу. Ты ребенок. Тебе не нужна сила, чтобы получать желаемое.

– Я не маленький! И я не буду больше лгать. Пускай делает со мной, что хочет.

– Инстинкт самосохранения, ау! А дальше что? Как будешь выкручиваться, если инкантаторы решат тебя выбросить на людские улицы?

– Тут останусь. Рядом с вами, госпожа, – буркнул он, крепче сжимая руки на ее талии. – Я многое умею. Быстро учусь. Буду послушен. Только не гоните.

– Мне не нужен раб.

– Я буду учеником!

– И ученик не нужен. Я предпочитаю одиночество.

Василиск всхлипнул. Девушка поморщилась.

– Клянусь Тьмой, малыш, ты просишь не того человека! Лишь случайность свела наши пути вместе! Не строй воздушных замков – я не люблю детей и не вступалась за тебя. Это все одна большая нелепая ошибка! – с этими словами Сантера отстранила мальчишку от себя.

Он порывисто вытер чешуйчатое личико рукавом:

– Ну и плевать!

– Нельзя ежесекундно рассчитывать на жалость других. Вот тебе еще один урок: есть женщины, мечтающие опекать и защищать. Я не из таких. Я пользуюсь своим положением, давлю на инстинкты и приличия, и наслаждаюсь, когда меня недооценивают. Я плохая женщина.

– Неправда! За все время, что я провел с вами, вы ни разу меня не ударили, не унизили! Да вы первая, кто ко мне так хорошо относился!

– Удивил. Непричинение вреда не есть добро. Вот вырастешь, станешь мужчиной и поймешь, сколь коварны подобные мне. Игнорируй красавиц, что лезут в постель. Беги от тех, что лезут в душу. Впустив туда единожды, уже не сможешь изгнать.

Василиск упрямо мотнул головой, показывая, что не желает слушать. Он был еще слишком мал, он не понимал и всячески отталкивал правду, цепляясь в сладкие иллюзии, как птенец за скорлупу, чтобы продлить ощущение защищенности.

Сантера настойчиво продолжала:

– Да, я могла показаться хорошей заменой твоему прежнему господину. Но это отнюдь не так.

– Зачем вы все это мне говорите? Хотите, чтобы я пожалел о своих словах?! Чтобы ушел?!

– Хочу научить своего маленького собрата разбираться в людях. Вдобавок избавиться от лишних проблем, что ты так заботливо стремился взвалить мне на плечи. Я не желаю тебе вреда, но и…

Кто-то со всей силы постучал, даже скорее ударил в дверь ногой. Сантера замолчала, настороженно сжала губы и взглядом указала мальчику «Оставайся здесь!». Затем направилась в коридор. Хлипкая дверь снова затряслась от ударов, снаружи раздавался сдавленный рык.

Ведьма хрустнула пальцами. Быстро повернула ключ и отступила назад, занимая боевую стойку.

Через порог с хрипом перевалилось массивное темное нечто.

– Призрак, – охнула девушка, угадывая в бесформенной фигуре слугу Розмари.

– Отнеси… быстрее… она ждет, – мучительным усилием он разлепил посиневшие губы.

– Черт! Василиск! Сюда, живо! Помоги мне!

Сантера подхватила второсортного, не давая ему упасть. От Призрака пахло гноем и свежей землей. По лицу тек пот. Его лихорадило.

Подбежал мальчишка. Выглянул наружу, захлопнул дверь. Помог донести раненого до постели. Мимоходом ведьма отметила, что потом придется менять постельное белье, – доппельгангер был грязен, словно подвальная крыса.

– Детка… неси… Розмари требовалось…

Ей протянули холщовую сумку, такую же мокрую и запачканную, как и он сам.

– Хорошо, хорошо. Как скажешь, только не шевелись.

Внутри лежал запечатанный кувшин – холодный и невероятно тяжелый. Прикосновение к шероховатому боку вызвало неприятное чувство голода.

– Василиск… Силь, малыш, принеси воды и влажное полотенце.

– Нет. Ты должна… сейчас же! – рыкнул Призрак, с силой сжимая ее запястье. Кожа от хватки пачкалась буро-черными подтеками.

Появился змееныш с кастрюлей воды из-под крана. Сантера дала ему указания, что и как делать, после чего прошла через портал. До Розмари добралась относительно быстро, – только лифт пришлось уговаривать, чтобы он перенес ее прямо к опочивальне великовозрастной красотки.

На стук никто не открыл. Решительно толкнув дверь, она вошла в пустующие покои. Прошла мимо роскошной ванны, стоявшей прямо посреди комнаты. Из золотых голов уродливых рогатых существ стекала вода.

В соседней комнате слышалась возня и томные вздохи. С огромной неохотой Сантера направилась туда, вытянув вперед руки с кувшином, – словно предупреждая всяческие расспросы.

Воздух полнился негой и пороком. На широком ложе под балдахином пребывал в постоянном движении клубок из переплетенных потных тел.

– Госпожа Розмари, вы можете отвлечься? – нейтральным тоном произнесла Сантера, приближаясь к участникам оргии. – Призрак просил вам передать кое-что.

Услышав ее, женщина повернулась и со смехом оттолкнула одного из своих любовников. Сладострастно простонала, протягивая тонкие руки в золотых браслетах:

– Иди к нам!

Карие глаза застилала лишенная всякой мысли мутная пелена. В них читались похоть и пустота – ничего более. Кричащая пустота.

Ведьма отрицательно покачала головой, ставя кувшин на хрустальный столик возле кровати:

– Ваш помощник ворвался ко мне домой. Он умирает. Вы должны ему помочь.

– Забудь о нем. Забудь о своих проблемах. Отбрось ложный стыд и страх. Давай станем едины, – пьянея от удовольствия, шептала Розмари, извиваясь на мускулистом теле своего раба. – Погрузимся в воды плотских ощущений вместе-е…

– Видимо, я не вовремя. Простите, что помешала, госпожа, продолжайте.

Поклонившись, Сантера выскользнула из покоев, стирая из памяти неприятную сцену. Подобное давно перестало ее удивлять. Каждый старался забыться по-своему.

Хуже всего то, что стало ясно – колдунья и пальцем не пошевелит ради своего помощника. А значит, следовало предпринять что-нибудь самой.

Дома все оставалось по-прежнему: Василиск сидел в кресле напротив стонущего Призрака. Доппельгангер бредил, кожа его источала зловонный пот, окрашивающий простыни болезненным желтым цветом. На лбу покоилось смоченное в воде полотенце, наброшенное с явной небрежностью.

– Что сказала немолодая госпожа? – первым делом осведомился мальчик, бросаясь к ней навстречу.

– Ничего. Она… немного занята. И вспомнит о Призраке не скоро. Боюсь, что сейчас он полностью зависит от нашего ухода.

– Но безлицый же может умереть в любой момент!

– Вполне вероятный исход. Не пойму – что с ним произошло? Неделю назад уходил от меня здоровым, а сейчас на куски разваливается… Не похоже на обычную болезнь.

– А если она заразная? – испуганно спросил Василиск.

– Да какая теперь разница? Мы его уже трогали! – с раздражением фыркнула Сантера. – С какой стороны ни посмотри, ситуация конфетой не становится. И где только подцепил такую дрянь?

Она подошла, раздумывая, стоит ли оттащить слугу Розмари в Убежище, прямо ей под двери, чтобы не смела сваливать на карманницу уход за одним из своих многочисленных любовников.

Машинально проверила целостность кожных покровов, температуру, реакцию зрачков. Ран и других возможных повреждений не наблюдалось.

– А ну-ка постой. Я ведь и раньше подобное видела. – Она задумчиво закусила губу. Кинувшись к тайнику, достала рюкзак и торопливо вытащила наружу потрепанную тетрадь.

– Вы что-то вспомнили, госпожа Лиз? – робко поинтересовался Василиск, глядя, как Сантера увлеченно читает, сидя прямо на ковре, поджав под себя ноги.

– Не отвлекай… Внезапная потеря сознания, гнойные выделения из кожи, отсутствие повреждений и реакции зрачков, малый инкубационный период… Я ведь знала, что дело здесь нечисто! Знала! Все сходится!

– Вы поняли причину болезни? Призрак будет жить?

Зря он это сказал. Карманница стиснула его в объятиях, принялась восторженно тормошить и дергать:

– О-о, я не позволю ему умереть! Только не ему, нет. Сли-ишком большая роскошь. Этот поганец все расскажет: куда и зачем он ходил.

Загадочной болезнью вполне могло оказаться проклятие ведьм. А значит, она не зря торчала в этом мире.

Тем временем за шкафом неожиданно шевельнулась горстка пыли. Пылинки подтянулись друг к дружке, формируясь в клубок. На поверхности блеснули точечки крохотных глазок. Пылевое существо, чьи размеры не превышали ноготь на большом пальце, перекатилось в угол, уставилось на шумящих жильцов и затихло.