Грешница в шампанском

– Ложь! – она ударила кулаком в подушку очень близко с его щекой, так что Сергей вздрогнул. – Это ложь! Наверняка твоя высокородная мамаша затеяла это, чтобы досадить тебе, нам… Чтобы снова выставить меня сволочью! Собирайся! Собирайся, едем!

– Куда? Не хочу!

Сергей попытался удержать одеяло у подбородка, но Надежда тянула на себя и сдернула-таки его с него, тут же начав спихивать мужа с кровати.

– Мы сейчас едем к твоим родителям, собирайся! – прикрикнула на него, швырнув ему в лицо чистые джинсы.

– Зачем?!

– Кое-какие вопросы у меня к ним имеются, – она скрипнула зубами, разозлившись так, что и про дурноту свою позабыла, и про головокружение, а ведь еще минут десять назад готова была в обморок упасть.

– Какие вопросы, Надя? Опомнись! Какие вопросы?!

– Какие вопросы, говоришь? Вот хочу спросить у них, если их сын бесплоден, то как я ухитрилась от него забеременеть, черт побери!

– Не ругайся, – сморщился он, нехотя вдевая ноги в штанины.

– О непорочном зачатии речи быть не может, – продолжала она буйствовать, собираясь. – Тогда как? Если я мужу не изменяла…

– Если! – фыркнул он, правда, без былой убежденности.

– Не изменяла! И не смей меня подозревать! – заорала она и продолжила: – Если я не изменяла моему мужу и ухитрилась от него забеременеть, то почему его родители сообщили ему о его бесплодии?! Нет, Сереженька, никаких соображений? А анализ ДНК я все равно сделаю, когда родится НАШ малыш. Ты готов?!

Сергей теребил в руках свитер, неуверенно поглядывал на жену и лихорадочно перебирал в памяти события того дня, когда родители сообщили ему о его недуге. Там что-то было такое скользкое, вязкое, они как будто на болотных кочках толклись оба. Как-то неуверенно начала мать, потом подхватил отец, они переглянулись, словно искали поддержки друг у друга. Он-то тогда счел, что им тяжело сообщать ему такое, а дело-то могло быть и не в этом. Они ведь запросто могли ему соврать, чтобы отговорить от женитьбы, чтобы при случае выставить Надежду в невыгодном, страшном для него свете. Это могло быть? Могли они пойти на это ради того, чтобы разорвать их союз?

Запросто! Он похолодел душой и телом. Они могли сотворить это зло, не понимая, что оно начнет плодиться и множиться, что найдет выплеск в том, что он убил человека…

– Зачем же я тогда его убил, Надя?! За что?! – он без сил рухнул на кровать, уронив руки меж коленок, и зажмурился. – Зачем же я тогда убил его?!

– А вот этот вопрос я тоже хотела бы задать твоим родителям.

Выдержка изменила ей окончательно, голос сделался противным, едким, прорвалось-таки сквозь приличия истинное отношение ее к его родителям.

– И пусть они ответят мне, пусть! Все, едем!!!

Глава 21

Родители, увидев их вместе на пороге своего дома в столь поздний час, не обрадовались. Причем недовольства своего и не пытались скрыть. Мать Сергея тут же подобрала губы, плотнее запахнула халат на груди и начала срывать бигуди с волос.

– Позвонить было нельзя? – скроил недовольную мину отец, вздохнул и отступил от двери. – Ну проходите, коли явились.

Надежде и приглашения было не нужно. Она бы штурмом взяла эту неприступную крепость, если бы их не пустили. Сейчас или никогда, решила она. Пусть куксятся и возмущаются сколько угодно. У нее семья рушится, какие могут быть условности?

– Ты пьян?! – ахнула мать, поцеловав сына в щеку. – Сереженька, что стряслось?! Ты пил?

– Да, ма, я пил, – с вызовом произнес он, виновато посмотрел на жену, ища у той поддержки. Та промолчала, пришлось выкручиваться самому. – Я давно уже взрослый мальчик и могу позволить себе рюмку-другую.

– Но ты же за рулем! – возмутился отец, открывая перед ними двери гостиной. – Ездить пьяным за рулем – это преступление!..

– Не самое страшное, поверьте, – вдруг не совсем учтиво перебила его Надежда.

– Что вы хотите этим сказать? – чопорно отозвался отец, даже не глянув в ее сторону.

Он почти всегда называл Надежду на «вы», тем самым обозначив для нее раз и навсегда определенную дистанцию. Вот – ты, а вот – мы, как бы подчеркивал он, и дальше этого рубежа тебе хода нет.

– Я хочу сказать, что это не самое страшное преступление, которое может быть совершено им, вами…

– Милый, что такое говорит эта женщина?! – ахнула мать, непонятно к кому обращаясь, «милых» для нее в этой комнате было теперь двое. – Как она может говорить с тобой в таком тоне?!

Ага, стало быть, к мужу обращалась, не к сыну. Тот, к слову, упорно, держался за спиной супруги, даже за руку ее держал. Словно боялся, вот выпустит ее из рук, и все – и решимости ноль, и сил также. Либо убежит отсюда, либо упадет.

– А в каком тоне я должна говорить с людьми, которые натворили столько бед? С людьми, которые не думали, когда…

– Надюша, погоди, не гони лошадей, – шепнул ей на ухо Сергей, подергав за пальцы. – Присядь, пожалуйста.