Грешница в шелках

И вот Энтони снова перед ней появился. Увидев его, Селия, как ни странно, успокоилась. Успокоилась и немного удивилась, сразу же заметив изменения в его внешности. Он утратил юношескую свежесть, повзрослел за прошедшие пять лет… и теперь казался еще более привлекательным. Даже его волосы изменились к лучшему – они чуть потемнели, однако оставались такими же золотистыми, не стали желтоватыми.

Энтони улыбнулся и вежливо поклонился ей; он всегда был отменно вежлив – настоящий джентльмен. Какое-то время он молча смотрел на нее, смотрел слишком уж пристально, и это немного ее встревожило.

– О, Селия… – проговорил он наконец. И тут же, шагнув к ней, склонился над ее рукой и прижался к ней губами.

Селия осторожно высвободила свою руку. Заставив себя улыбнуться, она сказала:

– Энтони, какой приятный сюрприз. Я очень рада видеть вас. Присаживайтесь, пожалуйста.

Но гость, казалось, задумался о чем-то, – возможно, размышлял, не сесть ли рядом с хозяйкой. Она молча указала на ближайшее кресло, и он, с улыбкой кивнув, присел.

– Как вы нашли меня? – спросила Селия.

– Я предположил, что вы вернулись в город, чтобы устроиться в доме вашей матери. Поэтому я навестил Маплтона, чтобы расспросить про вас. Представьте же мое изумление, когда он сообщил, что вы поселились… именно здесь. – Он окинул взглядом комнату и пожал плечами, как бы давая понять, что совершенно ничего не понимает. – Но где же вы пропадали все это время? Я неоднократно спрашивал об этом вашу мать, но она отвечала, что вы за границей. А где именно – не говорила. Может, вы были в Европе?

Селия покачала головой:

– Нет, я жила совсем недалеко от Лондона. И даже иногда приезжала сюда в последние несколько лет. А вы, Энтони? Где вы сейчас живете?

– Мои обязанности вынуждают меня подолгу жить за пределами Лондона. Видите ли, я унаследовал поместье.

– Да, понимаю. – Селия кивнула. – И я знаю, что вы женились. Я как-то раз прочитала об этом в газете. Поздравляю вас, Энтони. Я уверена, что вы счастливы в браке.

При этих ее словах на лице Энтони появилось страдальческое выражение. Энтони никогда не умел скрывать свои мысли и чувства – вот почему Селия была уверена, что он тогда любил ее. А сейчас?… Что означало это выражение на его лице?

Тут Энтони вдруг покраснел и заявил:

– О, это блестящая партия! Во всяком случае, так принято считать. – Он вздохнул и ненадолго умолк. – Да, блестящая, однако… Все дело в том, что я так и не смог вас забыть. Я постоянно думаю о вас. Иногда по ночам мне чудится, что я слышу ваш голос, я слышу, как вы поете, как пели в тот первый вечер, когда Стрэттон привел меня в салон вашей матушки. После того как я познакомился с вами, я каждую девушку сравнивал с вами и всегда находил у всех девушек какие-то недостатки. И все последние годы вы по-прежнему очаровывали меня, хотя вас и не было в моей жизни.

Это была превосходная речь, особенно для Энтони, никогда не отличавшегося красноречием. Селии вдруг пришло в голову, что эти слова звучали бы очень мило как прелюдия к предложению выйти замуж. Но дело в том, что Энтони уже давно сделал свой выбор.

Снова заставив себя улыбнуться, она сказала:

– Вы льстите мне, Энтони. Мне кажется, было бы гораздо лучше, если бы вас очаровывала та достойная женщина, которой посчастливилось стать вашей женой.

– О, жена – это совсем другое. Разумеется, я ее люблю и уважаю, но она… Она совсем не похожа на вас.

– Но ведь прошло пять лет, и вы едва ли знаете, какой я сейчас стала. Если же вы просто храните приятные воспоминания, то в этом нет ничего дурного. Всем нам дозволяется иметь их, и не важно, каковы теперь наши обязанности.

Энтони снова вздохнул и, пристально посмотрев на девушку, спросил:

– А вы, Селия?… Вы храните какие-нибудь воспоминания?

Она действительно хранила их. В самой глубине души. Но воспоминания эти были горестные, не очень-то приятные… Правда, сейчас, когда Энтони устремил на нее пристальный взгляд, воспоминания о прошлом, казалось, тронули ее сердце, но не сам взгляд. Его глаза, такие знакомые когда-то, теперь как будто принадлежали незнакомцу.

Да он и был незнакомцем. Пять лет – это слишком много. И оба они стали совсем другими, во всяком случае, она, Селия. Да, теперь она уже не была наивной девочкой.

В очередной раз изобразив улыбку, Селия проговорила:

– У меня тоже есть воспоминания, но они сейчас уже довольно смутные. Мои воспоминания – они из моей прежней жизни. Однако я рада, что увидела вас, Энтони. Было очень любезно с вашей стороны разыскать меня. Знаете, всегда нужно иметь надежных друзей, к которым можно было бы обратиться, если вдруг возникнут какие-то проблемы.

На лице его появилась знакомая улыбка – любезная и снисходительная одновременно. Точно так же он улыбался пять лет назад, когда объяснял ей, что она не совсем верно истолковала его намерения.

– Селия, я искал вас вовсе не для того, чтобы просто увидеть, вы должны это понимать. Другие женщины, те, у которых другие матери, возможно, могут притвориться недотрогами, но вам это не пристало.