Грешные чувства

— Живучий, ублюдок, — прорычал голос в стороне. — Косой, скажи Бесу, что его сопляк очухался, — раздался голос у стены и послышались удаляющиеся шаги второго у самой двери.

— Ну ничего, на третьи сутки ломаются даже самые стойкие, — самоуверенно, громко проговорил полноватый здоровяк.

Схватил меня за плечо и развернул к себе.

— Не дергайся, я подрежу веревки, а дальше дело за тобой, — шепотом, у самого уха проговорил он.

Молча, через пелену, я посмотрел на него. На кой х. р ему это? Или у них здесь такое развлечение? Насрать я готов на все, лишь бы побыстрее выбраться отсюда.

Достав нож, быстро сделал надрез.

— У меня с Бесом свои счеты.

Слыша приближающиеся шаги, здоровяк отошел на несколько шагов в сторону и прислонился к стене.

— Что ж ты такой несговорчивый, сынок, — показалась фигура старика. — У меня же сердце кровью обливается, смотря на тебя. Ты бы о жене подумал. Не хочется, чтобы, глядя на тебя, ее сердечко остановилось, — дерьмо поганое продолжало давить, зная где находится моя ахиллесова пята.

— Сдохни, тварь! — еле шевеля разбитыми губами, проговорил я.

— Ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры, — со злостью рявкнул он.

— Бес, отдай его мне, — заржал лысый за его спиной. — Он в моем вкусе. У меня второй день на него стоит.

— Эдик, ты прямо прочел мои мысли, — ответил своей шестерке. — Будь с ним ласков. Он же девственник, с ним нужно понежнее…, — продолжал Бесланов, и с каждым словом вызывал у меня бешеное, адское желание убивать.

— Моя девочка, — приблизившись ко мне, прошептал лысый у моего уха, заставляя содрогнуться. — Я всегда нежен со своими шлюшками…, — потянулся своими мерзкими руками к моему ремню.

Молниеносно среагировав, я со всего маха зарядил коленом ему по яйцам. — Скорее я заставлю тебя сожрать собственный хер…, — сдернул веревки и нанес оглушающий удар ему по голове, от которого он повалился на пол и затих.

— Держите его, — взревел Бес, видя, что ситуация выходит из-под контроля. — Уеб. ки, — забулькал он, захлебываясь собственной кровью, приняв удар с ноги по лицу. На крик прибежали еще двое, сокращая мою возможность выиграть в этой схватке.

Дальше началось месиво. Я, словно обезумев, бился не на жизнь, а на смерть, понимая, другого шанса не будет. Или я или они. Третьего не дано. У меня не было выбора, нужно вернуться к ней…

Через несколько минут, весь залитый чужой и своей кровью, пошатываясь, я выходил из виллы Бесланова. Да, я зверь, да, я ничтожество, но только так я мог выбраться из своего заключения. Единственный, кто остался в сознании, — тот здоровяк, который помог освободить руки.

Отыскав глазами свой джип, запрыгнул в него и выехал отсюда. Несся по дороге, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. В голове было лишь одно. Сейчас увижу ее. Все позади.

Через час я стоял на пороге собственной квартиры. Не дождавшись, пока мне откроют, влетел вовнутрь.

— Рина, — осипшим голосом позвал ее. По спине прошел холодок и дурные мысли вихрем пронеслись в голове. Неужели я опоздал, и эта мразь добралась до моей девочки. Отыскав запасной телефон, быстро набрал ее номер. Прослушав слащавый голос автоответчика, выругался в голос.

Где же ты? Малышка, прости меня, я болван, не уберег. Лучше сдохнуть самому, чем знать, что с Риной произошло самое страшное.

Родители, они должны быть в курсе. Набрал номер матери. Задержав дыхание, дождался ее ответа.

— Алло, — услышал ее тихий голос.

— Мам, это Тимур, — быстро проговорил в трубку. — Где Рина?

— Сынок, — сдавленно сказала она. — Где ты был? Мы тебя искали! Чуть с ума не сошли.

— Мам, где Рина? — отметая ее вопросы, снова повторил сказанное.

— Ох, Тимур. Мы вернулись в Россию, ей стало хуже. Она все время молчала и плакала. Не пойму, что с ней… Мы с отцом места себе не находим, — сбивчиво говоря, всхлипывала она в трубку.

— Где она, позови ее к телефону, — почти прокричал я.

— Она в реанимации, ее готовят к операции.

Глава 45

— Операции? — переспросил я, не своим голосом. — Когда? — прикидывая в уме время, которое займет у меня на то, чтобы добраться до них.

— Ее назначили на завтра. Врач сказал медлить нельзя, — ответила она, вызывая у меня озноб во всем теле.

— Я вылетаю к вам, — быстро проговорил, сбрасывая звонок.

Бл..дь! Малыш! Я не могу тебя отпустить, не так. Ни тогда, когда выяснилось, что мы неродные.

Я быстро метнулся в сторону ванной комнаты, по пути срывая с себя грязную одежду.

Только бы успеть, прижать к себе и не дать случиться самому ужасному.

Смыв с себя кровь, и, переодевшись в чистую одежду, я рванул в аэропорт, молясь, чтобы ничего не помешало вылететь первым рейсом в Россию. Мы с ней мучились, страдали, не для того чтобы все закончилось так нелепо.

Утром следующего дня, я подъехал к зданию клиники, где находилась Рина.

Посмотрел на небо, затянутое сплошными тучами. В этот шел затяжной дождь. Сердце билось, как дурное, и одна мысль была в голове: успеть до начала операции. Никогда не прощу себе, если опоздаю. Внутри становилось то жарко, то холодно, пока я бежал в отделение кардиологии.