Грешные души

— Выводи сущность в Астрал!

— Готово!

— Пошла трансгрессия! Есть переход! Сущность на носителе!

Как раз в этот момент Котов, действуя, словно изголодавшийся маньяк, сорвал с притиснутой к траве Тани обе части купальника.

— Командир, объект не выводится из сна!

— Отставить, обормот! — рявкнул Дубыга. — И не надо ни в коем случае! Пусть думает, что это сон. Наблюдай за пограничным слоем! Посадишь ее сущность на искусственный носитель наглухо — не рассчитаемся! Я тебя тогда самого в естественную оболочку запакую!

Но было поздно. Тютюка опоздал всего на какую-то микроскопическую долю секунды и выпустил один лишний импульс, который разбудил Таню.

Мат, который изверг Дубыга, был неподражаем.

— Долбогреб! Уродище! Немедленно врубай сон!

Но Таня уже проснулась, причем как раз в тот момент, когда Котов, распяв безвольные руки девушки, был готов свершить черное дело. Ее глаза открылись так широко, так испуганно…

— Удар активного плюса! — взвыл от бессильной злобы Дубыга. — Котов неуправляем! Что ты телишься, стажер? В сон ее! Шевелись, гаденыш!

— Не выходит! Мы этого не проходили! Ни короткими, ни длинными! Она не засыпает!

— А-а! Недоносок! — Дубыга перехватил управление, дал мощный импульс и перебросил Танину сущность обратно на дачу Запузырина, так что с Котовым осталась только живая кукла — биоробот с безусловными рефлексами. Впрочем, Котов от активно-плюсового удара резко остыл и, явно парализованный осознанием преступности своих действий, секунду-другую пребывал в замешательстве.

— Тютюка! Лезь обратно… отставить! Сам пойду! — Дубыга исчез, оставив стажера в недоумении. Впрочем, уже через секунду офицер вышел на связь: «Я в объекте. На этот раз не уйдет! Контролируй пограничный слой! Понял?»

В тот самый момент, когда Котов, ощутив, что был всего на шаг от изнасилования, хотел уже отшатнуться от Тани, ее руки замкнулись у него на спине…

— Вот тебе и на… — жарко прошептала Таня, управляемая Дубыгой. — Что же с нашим героем? Ранняя старость, а? Так бурно, по-варварски, взялся за дело, а когда я уже готова была увидеть небо в алмазах — отбой?

— Мне показалось, что ты меня возненавидишь… — пробормотал Котов. — Ты так поглядела!

— А как должна глядеть добыча на зверя? — мурлыкнула Таня. — Добыча знает, что ей не уйти… Ведь ты зве-ерь, хи-ищничек… С чего ты начнешь кушать, а?

В это время Тютюка уловил сердитый приказ: «Чего ты ворон считаешь? Стажер, мать твою за ногу! Работай! Восстанавливай управление Котовым, энергии не жалей!»

— Тут бомж этот валяется… — Владислав обернулся назад. — Ему я, видно, крепко влепил. Не помер бы…

— Да плевать мне на него… — проведя губами по лицу Котова, истомно протянула Таня. — Он мне не нужен… Мне нужен ты, понимаешь?

«Объект управляем!» — радостно доложил Тютюка.

«Молодец! — похвалил Дубыга. — Как там слой, ничего?»

«Да вроде…»

«Смотри, приглядывай, мне надо вовремя успеть, по грани пойду!»

Котов снова приобрел безумный блеск в глазах, жадную силу в руках, которые пустились в порывистую, скоростную пробежку по Таниному телу. У Котова не было никаких человеческих чувств — одни инстинкты.

«Стажер! — позвал Дубыга. — Как там слой? Держишь? У меня что-то сенсорика заработала! Смотри внимательно!»

«Поставить автоматический ограничитель?»

«Нет, тут чувствительность слишком грубая. Он меня выбросит раньше, чем нужно. Я должен дотянуть до конца, до кульминации. Тогда будет естественно, если она потеряет сознание…»

«А не опасно?» — забеспокоился Тютюка.

«Опасно! Но тебе было бы опаснее. Держи контроль! Запомнил? Возврат только в момент оргазма!»

«Чьего?» — спросил Тютюка.

«Его! Моя уже пошла».

Через несколько секунд Таня тихонько, но отчетливо ахнула и судорожно сжала Котова.

«Признаки размягчения пограничного слоя!» — доложил Тютюка.

«Ничего, терпимо… — ответил Дубыга. — Конечно, сенсорика охватила крепко, но ничего… Пока держи контроль!»

Второй крик Тани был громче.

«Командир, есть утончение слоя на двадцать процентов! — предупредил Тютюка. — Опасно! Включить дополнительную энергетику?»

«Отставить… — Тютюке показалось, что телепатический сигнал стал каким-то неясным, расплывчатым. — Тебе надо Котовым управлять, дай лучше ему импульс на интенсификацию действий».

Когда она взвизгнула в третий раз, это было слышно на берегу, где две парочки загорали на песочке.

— А им сейчас хорошо… — протянула Соскина, прищурясь на Эллу. — Это ведь не от щипка, верно?

— Что естественно, то не безобразно, — философски заметил Колышкин. — Они люди…

— А мы — нет? — хмыкнула Элла. — Эх, Андрюша, стихи стихами, а жизнь прекраснее. Может, мы тоже кустик найдем?

— Да я как-то не настроен.

— Может, ты, Лобик, а?

— Не знаю…

— Мужики пошли! — вздохнула Соскина. — То липнут — не отлипают, то морды воротят…

— Что вам, возжа под хвост попала? — проворчал Колышкин. — Лес, озеро, остров… Солнышко греет. Ведь лето — это всего ничего. Может, завтра дожди зарядят и до сентября не пройдут. Просидим весь отпуск в номере: бутыль да карты, музычка да вы…