Грешные и проклятые

Всего этого было почти достаточно, чтобы заставить меня нарушить клятву, данную себе – никогда не искать утешения в Имперском Культе. Почти достаточно, чтобы заставить меня искать Гефсема, священника Министорума, приписанного к нашей боевой группе.

Бессонные часы медленно тянулись. Я начала видеть эту тень в висящей одежде, в пятнах на зеркале, даже в складках моего офицерского плаща. Это ужасное постукивание и царапанье играло на моих истерзанных нервах каждый раз, когда я думала, что оно, наконец, прекратилось. И что-то внутри меня подсказывало, что оно стало звучать чаще. Я не осмелилась проверить, так ли это в действительности.

Измученная бессонницей и усиливавшимся отчаянием, я засунула голову под подушку, свернулась клубком и заставила себя представить, что я иду по пляжу, чувствуя под ногами теплый золотистый песок. Я вызвала в памяти шум волн, разбивавшихся о берег, и крики чаек над прибрежной деревней, где я выросла. Вспомнила мыс, куда я приходила, когда мне надо было отдохнуть от непрерывной беготни по переулкам в попытках продать товар. Я находила утешение в воспоминаниях об ощущении песка под ногами и странных раковинах, которые я собирала в детстве.

Слава Императору, я понемногу начала засыпать.

И тогда начались сны.

Я говорю «сны», но честно сказать, я не уверена, были они плодом воображения, видениями моего измученного разума, или чем-то еще. Они казались такими реальными, такими страшными. Когда моя рука или нога выбивалась из-под одеяла, я чувствовала, что что-то, что находится очень близко, смотрит на нее. Почти дышит на нее.

Каждый раз я прятала руку или ногу под одеяло, чувствуя себя немного глупо, пугаясь, словно маленькая девочка. В конце концов, я была полевым командиром Астра Милитарум, ради Святого Трона! Я возвращалась на свой пляж, засыпала и двигалась во сне. И когда я просыпалась, рука или нога снова выбивались из-под одеяла.

Чувствуя себя одинокой и потерянной, я еще сильнее сжалась в комок. Но через несколько минут проснулась. На этот раз я лежала на спине, и обе руки и ноги были широко распростерты.

Это довело меня почти до паники. Я спрятала руки и ноги под одеяло, словно черепаха, прятавшаяся в панцирь от пустынного хищника. Император Милосердный, как там было жарко. Мое сердце колотилось, я обливалась потом, словно три раза пробежала ноктайскую полосу препятствий. Я закусила кончик большого пальца, чуть-чуть приподняв одеяло, чтобы можно было дышать. Одна моя нога затекла так, что ее словно иглами кололи, но я не могла ее вытянуть. Просто не могла.

Спустя несколько минут тяжелого дыхания и мрачных мыслей я вытянула руку и схватила свой плащ – я сбросила его с вешалки, когда его тень напугала меня. Я набросила плащ сверху на одеяло, добавив таким образом дополнительный слой. И свернувшись клубком под ним, я почувствовала себя в несколько большей безопасности. Конечно, я не могла бы объяснить, как шерстяная ткань защитит меня от таинственных технологий, которые использовал убийца Вернид. Но знаете что, так я определенно чувствовала себя более безопасно. Возможно, на каком-то первобытном уровне. После этого я проспала несколько часов и проснулась, когда включился люмен дневного цикла.

Постель была мокрой. Мокрой от моей крови, жутко багровой и липкой. Все было просто пропитано кровью.

Я завопила, вскочив, и вцепилась в одеяло и плащ, покрывавшие меня, будто саван. Только тогда я поняла, что постель была мокрой от моего пота, и что я невредима. В жутком беспорядке, от меня несло потом, но я была невредима.

Я поняла, что это не совсем так, когда заметила четыре царапины на ноге, длинные и ярко-красные. Они горели в прохладном воздухе.

Я поднялась, дрожа от страха и внезапного холода, когда вылезла из-под одеяла, и, шатаясь, с колотящимся сердцем, направилась в душ.

Отчаянно нуждаясь в собеседнике, я спустилась в мастерскую Юки под предлогом официальных дел. В конце концов, нет ничего странного в том, что старший офицер посетит технопровидца боевой группы.

Было приятно идти по кораблю в своей форме, а не в этой ужасной савларской, и приятно увидеть Юки с ее полным отсутствием оценочных суждений и морализаторства, вследствие чего она была таким хорошим собеседником. Она не имела никакого отношения к интригам и борьбе за власть в высших эшелонах командования, и это тоже было хорошо. Кроме того, она была единственным человеком, с которым я могла поговорить о варп-галлюцинациях и убийствах без того, чтобы потом пошли слухи.

Когда я вошла в мастерскую Юки, она чинила поврежденную дверную оптику, выглядевшую очень знакомо. Судя по чистоте на ее рабочих столах, ремонт двери Вернид был для Юки самым интересным событием за многие недели. Во время варп-перелета у скромного технопровидца Гвардии обычно бывает мало работы. Я подумала, что она скучает и будет рада любому источнику новой информации.

Я заглянула через ее плечо, словно просто, чтобы провести время.

- Что это, Юки?

- Это дверная оптика типа «Кариатида» из отсека 7006. Демонтирована с каюты сержанта Люции Вернид.