Грешные игры (ЛП)

Показали Лану и Дина — единственных оставшихся участников, и сцена закончилась вместе с ними на пляже. Последнее интервью Ланы началось, и она весело улыбнулась в камеру, выглядя усталой и грязной. Она болтала о том, как скучает по дому и семье и готова вернуться в реальный мир... после того, как получит деньги, конечно, сказала она с усмешкой.

Затем камера переключилась на Дина. Он непринужденно улыбнулся в камеру, его угловатый подбородок обрамляла теперь уже темная борода. Он выглядел таким же измученным, как и Лана, но улыбнулся в ответ на вопрос.

— Ну, я еще не совсем готов покинуть остров. Но я с нетерпением жду встречи с Эбби.

На глаза навернулись слезы.

— Я скучал по времени, когда мы находились здесь с ней вместе. Мне больше нравилась эта игра, когда мы были вдвоем. Я чувствовал, что... ну, что я могу доверять ей, понимаете? Я не чувствовал себя так с тех пор, как она ушла. Кажется... — он заколебался, а затем слегка улыбнулся в камеру. — Странное ощущение, я думаю.

Оператор сказал что-то неразборчивое.

К моему удивлению, Дин покраснел. Он пожал плечами и отвернулся.

— Думаю, что еще слишком рано говорить о любви.

Мое сердце упало, услышав это.

Но Дин продолжал говорить.

— Но я знаю, что скучаю по ней и хочу увидеть ее снова. Хочу провести с ней время вдали от пляжа, в реальной жизни, и посмотреть, есть ли там что-то, понимаете? — Он пожал плечами. — Не могу это описать. Я просто... это... — он с минуту боролся, подыскивая нужные слова. Затем он щелкнул пальцами. — Знаете, в первые дни на острове я только и говорил, что о кофе и шоколаде. Мне хотелось сладкого. Я жаждал сладостей. Они были мне очень нужны, потому что не мог их получить. Вот как я сейчас отношусь к Эбби. Я жажду ее.

Я почувствовала, как мои щеки запылали в темноте, а затем раздалось недовольное урчание в животе. Я собиралась умереть от счастья.

Меня чуть не стошнило.

Показали еще несколько кадров джунглей. Лана и Дин на пляже, скребут кожу песком, чтобы привести себя в порядок перед окончательным голосованием. Лана и Дин болтали, пока доедали последнюю еду в лагере. Лана и Дин идут на финальное голосование.

Начало финального голосования. Улыбка Дина при виде меня потускнела, когда камера увеличила мой холодный яростный взгляд. Камера продолжала метаться между нами, записывая нашу реакцию, пока выбывшие участники задавали вопросы двум финалистам. Клипы были показаны не по порядку — и я догадывалась почему. Самое драматическое приберегли напоследок.

А потом наступил момент, которого я так боялась. В оцепенелом ужасе наблюдала, как я — на экране — нацарапала имя на грифельной доске и поднесла ее к камере.

— Я голосую за тебя, Лана. У тебя есть мой голос, потому что ты призналась во лжи, и ты никогда не пыталась залезть ко мне в трусы, чтобы получить то, что хотела в этой игре. Дин, я не проголосовала за тебя. Уверена, что это разрушит все твои маленькие планы по мировому господству, и я надеюсь, что это так. Надеюсь, что ты переспал с каждой женщиной на этом острове, и надеюсь, что твой член после этого отвалится. Ты самый отвратительный мужчина, раз решил спать с женщиной только потому, что хотел ее голос. Вообще-то думала, что под твоей красивой внешностью что-то есть, но, похоже, я самая большая идиотка на этом острове, верно? Больше нет. Лана, надеюсь, тебя порадуют твои два миллиона долларов.

Моя тирада прозвучала еще хуже, чем я помнила. Горькая и злая, она лилась с экрана, мой голос звенел от стропил студии. Я съежилась, когда участники позади меня начали хихикать. Когда я — на экране — швырнула дощечку в ящик и затопала прочь, закрыла лицо руками в явном смущении.

Заиграла музыкальная тема, и зажегся свет. Публика начала аплодировать.

Я не поднимала глаз, все еще чувствуя себя крайне униженной. Я все испортила. Он был мне противен, и я ненавидела его, в то время как Дин был просто счастлив видеть меня снова.

Я не могла смотреть на него.

Голос Чипа загремел сквозь рев публики и музыку.

— Добро пожаловать на финал «Острова Выживания»! Сейчас мы объявим одного из этих двух участников победителем двух миллионов долларов!

Публика зааплодировала.

— А теперь, когда вы все так долго ждали... давайте зачитаем окончательный счет.

Я старательно отвела глаза, уставившись в пол, когда Чип начал перетасовывать грифельные доски.

— Первый голос... за Дина.

В зале раздались радостные возгласы. Мои нервы слегка дрогнули от надежды. Может, мой голос не будет иметь значения. Я с надеждой посмотрела на Чипа, не желая глядеть на Дина через сцену.

Чип поднял еще одну дощечку.

— Лана.

«Один голос не имеет значения», — сказала я себе. Один голос.

Следующий голос.

— Лана.

— Дин.

Я еще не видела своего почерка, и нервный, болезненный трепет снова начался в моем животе. В зале повисло напряжение, когда Чип вытащил следующую дощечку и осторожно перевернул ее.

— Лана.

— Дин.