Грешные

– Ты так говоришь, как будто она держала меня в чулане, – хихикнула Кейт. Глаза ее заблестели.

– В чулане? – спросил Эрик у Ханны, отчего Кейт засмеялась еще громче.

К Эрику подсели Ноэль с Мейсоном. Майк Монтгомери и его подружка пристроились рядом с Райли и Наоми. Ханна не смогла бы выбраться, даже если бы попыталась – слишком много народу собралось вокруг. Она взглядом поискала Лукаса, но тот исчез.

Эрик, наклонившись к Кейт, поглаживал ее запястье.

– А вы давно знакомы?

Кейт посмотрела на Ханну, размышляя:

– Наверное… года четыре, да? С седьмого класса. Но мы долго не общались. Ханна только однажды навещала меня в Аннаполисе. Думаю, тогда она была слишком крута для меня, приехала с Элисон ДиЛаурентис. Ханна, помнишь, какой у нас был роскошный обед?

Кейт самодовольно ухмыльнулась, глядя на Ханну. Видимо, ее так и подмывало сболтнуть про тайную страсть Ханны к обжорству. У Ханны было такое чувство, что она на «русских горках» и медленно ползет в вагончике на самый верх. Вот-вот он достигнет вершины и рухнет вниз. Ее стошнит… и она опозорится.

Притворяться подругой просто, наверное, наставляла Мона Кейт, словно знала, что однажды той придется жить с Ханной под одной крышей. Выведай у Ханны один маленький секрет. Этого будет достаточно, чтобы навсегда ее уничтожить.

Ханна подумала про записку «Э»: Уничтожь ее, пока она не уничтожила тебя.

– А вам известно, что у Кейт герпес? – брякнула Ханна. Не своим голосом – голосом человека, который был гораздо подлее ее.

Все резко вскинули головы. Изо рта Майка Монтгомери на ковер выплеснулось вино. Эрик Кан быстро выпустил руку Кейт.

– Она сама мне сказала на этой неделе, – продолжала Ханна, ощущая, как некое токсичное злобное чувство пускает метастазы в ее теле. – Заразилась от какого-то парня в Аннаполисе. Желательно, чтобы ты это знал, Эрик, прежде чем попытаешься залезть к ней в трусы.

– Ханна, – в отчаянии прошептала Кейт, став такой же белой, как ее платье. – Ты что?

Ханна победоносно улыбнулась. Ты собиралась точно так поступить со мной, стерва. Ноэль Кан, содрогнувшись, отхлебнул большой глоток вина. Наоми и Райли смущенно переглянулись и встали.

– Это правда? – Майк Монтгомери наморщил нос. – Брр.

– Нет, неправда, – взвизгнула Кейт, обводя всех взглядом. – Ханна все выдумала!

Но ущерб уже был нанесен.

– Фу, – тихо произнес кто-то сзади.

– Валтрекс[37], – кашлянул в руку Джеймс Фрид. Кейт встала. Все отшатнулись от нее, словно боялись, что вирус герпеса перепрыгнет на них.

Кейт бросила на Ханну шокированный взгляд.

– Зачем ты так со мной?

– Сейчас подходящее время, – пробубнила Ханна, повторяя ее слова. – Самой не терпится!

Кейт вытаращилась на нее в недоумении. Потом отступила на несколько шагов, нащупывая дверную ручку. Дверь за ней захлопнулась под мелодичный перезвон висюлек хрустальной люстры.

В конце концов кто-то снова включил музыку.

– Ну и ну, – пробормотала Наоми, бочком подступая к Ханне. – Неудивительно, что ты шарахалась от нее последние два дня.

– Так что за парень наградил ее этой гадостью? – шепотом спросила Райли, мгновенно придвигаясь к Наоми.

– Я чувствовала, есть в ней что-то от прости-господи, – усмехнулась Наоми.

Ханна убрала с глаз прядь волос. Она ожидала ощутить прилив радости, думала, что почувствует себя всесильной, но в душе остался неприятный осадок. То, что сейчас произошло, выглядело… подлостью. Ханна поставила на пол бокал Кейт и направилась к выходу, желая одного: поскорее убраться из библиотеки. Но кто-то преградил ей дорогу.

На нее, плотно сжав губы, сердито смотрел Лукас. Было ясно, что он видел всю сцену.

– О, – произнесла Ханна кротким голосом. – Привет.

Лукас скрестил на груди руки. Вид у него был мрачный.

– Браво, Ханна. Полагаю, ты растоптала ее прежде, чем она растоптала тебя, да?

– Ты ничего не понимаешь, – запротестовала Ханна. Она шагнула к нему, но Лукас выставил вперед ладонь, останавливая ее.

– Все я прекрасно понимаю, – ледяным тоном отвечал он. – Пожалуй, ты мне нравилась больше, когда не пользовалась популярностью. Когда была… обычной девчонкой. – Он повесил фотоаппарат на шею и пошел к выходу.

– Лукас, подожди! – воскликнула ошеломленная Ханна.

Он остановился на самой середине огромного восточного ковра. На пиджаке его темного костюма виднелись несколько волосков собачьей шерсти – наверное, обнимался со своей собакой-сенбернаром по кличке Кларисса, после того как оделся. И внезапно Ханна поняла: ей нравится, что Лукас не стремится выглядеть безупречным. Нравится, что он ни в грош не ставит популярность. Нравятся все его дурацкие занятия и поступки.

– Прости, – произнесла она со слезами на глазах, не заботясь о том, что на них смотрит вся комната.

Лицо Лукаса оставалось бесстрастным.

– Между нами все кончено, Ханна. – Он взялся за ручку двери, ведущей в холл. У нее болезненно сжалось сердце.