Грета Гарбо. Жизнь, рассказанная ею самой

Она была уверена, что умрет раньше, неудивительно, ведь Валентине куда больше лет, чем она говорит. Это ее право, человеку столько лет, на сколько он себя чувствует. Джордж всегда был старше своего возраста, а Валентина моложе.

Я не уводила Шлее у его жены, он все равно был в равной степени привязан и ко мне, и мы не делили Джорджа пополам, просто он половину времени был с ней, а вторую со мной. И не моя вина, что в ее половине он больше развлекался в обществе, а в моей делал деньги, совмещая это с отдыхом без свидетелей. Каждая получила свое – Валентина общественную признательность, я деньги.

Это ерунда, Валентина Санина была слишком умна, чтобы обижаться на завещание, она это предвидела. Валентина не простила мне того, что я заняла в жизни Шлее место наравне с ней. Останься я хоть на полшага позади, все шло бы гладко.

И после смерти Джорджа она старательно подчеркивала, что мое место так и осталось позади. Именно поэтому я не переехала из дома, купить другую квартиру или вообще вернуться в Швецию означало бы признать ее главенство. Я упрямая шведка, я не могу этого допустить.

И цветы на могилу Шлее и Саниной я приносила, хотя не под прицелами фотоаппаратов.

И виноватой себя не чувствую. Я никого не предавала, а если не кричала о своих мыслях и чувствах на весь белый свет, то это не значит, что их не было.

Шлее называли «русским осетром», имея в виду его невозмутимость и бесстрастность. Но никто не подозревал, какой силы эмоции бушуют под этой маской. Это его дело и право так себя вести, это его жизнь.

Когда же люди научатся не лезть в чужие души, мысли, жизни?

Иллюстрации

«Сколько ни смотри в волшебное стекло, своего будущего не увидишь… А если бы удалось?..»

Грета Гарбо на пике славы. 1930-е годы.

«Единственное фото моего любимого папы. Он вовсе не был кровожадным и на бойне работал совсем недолго. К сожалению, и жил тоже – его не стало, когда мне было всего четырнадцать».

Отец Греты Гарбо Карл Густафсон (справа). 1910-е годы.

«Репортеры много глупостей написали о наших с мамой отношениях, это вызывало у меня потоки слез. Я очень любила мою мамочку, а она меня».

Грета Гарбо с матерью Анной Ловисой Густафсон. 1920-е годы.

«В шестнадцать лет я и не помышляла о кинокарьере. Да и звалась не Гретой Гарбо, а Гретой Ловисой Густафсон…»

«Нужно было обладать настоящим режиссерским чутьем Морица Стиллера, чтобы увидеть в этой толстушке будущую кинозвезду, поверить в мое будущее и убедить меня саму».

Грета Гарбо. 1922 год.

«Мориц не просто поверил, он взял меня с собой в Голливуд, надеясь, что остальные тоже увидят искру божью. Увы, увидели не скоро…»

Грета Гарбо с режиссером Морицем Стиллером на борту судна, следующего в Нью-Йорк. 1925 год.

«Звездные роли в Голливуде нашлись не сразу, пришлось сниматься в рекламных роликах. Тигренок настоящий, я тоже… Я победила, Мориц проиграл и покинул Голливуд».

Грета Гарбо. 1926 год.

«Клиенты парикмахерской в Стокгольме вряд ли узнали бы на этом снимке неуклюжую девчонку с помазком в руках, которая вместо учебы зарабатывала на жизнь, взбивая пену для бритья…»

Грета Гарбо в Голливуде. 1930-е годы.

«Эта роль сделала меня звездой европейского немого кино».

Грета Гарбо в фильме «Сага о Йесте Берлинге». 1924 год.