Грета и Король Гоблинов

Дом был таким же как всегда. Заброшенным, но аккуратным и… чистым.

— Что за…?

Когда она последний раз выходила из этой двери с Айзеком, думая, что это будет в последний раз, здесь была катастрофа. Теперь же было так, будто неистовство, которое произошло здесь, было лишь ее воображением.

Сломанная мебель была убрана, пол вычищен. Грета бросилась через весь коттедж к двери спальни Люка. Ее не было. Ничего не было. Вся кровь была смыта, и как бы она ни приглядывалась, она не могла найти ни пятна на недавно отреставрированном полу.

— Айзек, — прошептала она. Проглотив комок в горле, она прижала ладонь к груди. Должно быть, он это устроил.

— Все в порядке?

Она открыла рот, но не смогла сказать, поэтому просто кивнула и сделала шаг назад. Вайат выглядел так, будто хотел что-то спросить, но не решался. Лишь его глаза говорили, выражая озабоченность и понимание, и в них было что-то темное… похожее на смирение.

— Я в порядке, — наконец сказала она. — Я лишь заберу несколько вещей. Потайная дверь находится под большим столом перед печкой. Иди и открой ее. Я скоро буду.

Губы Вайата сжались прежде, чем он повернулся и оставил ее одну в комнате Люка. Грета пыталась не думать об этом, когда спешила достать одеяла, которые нужны будут мальчикам и пыталась не смотреть на стены, которые были забрызганы кровью Люка. Хотя пятна были полностью смыты, в воспоминаниях она все еще могла видеть их следы.

Десять минут спустя они были готовы, настолько готовы, насколько когда-либо могли бы быть.

Она провела пальцем по ручке люка.

— Его можно держать запертым изнутри, — сказала она.

— С нами все будет в порядке, — успокоил ее Вайат, очевидно заметив беспокойство на ее лице. — Каждый из нас был в местах и похуже, чем это. Сегодня днем затмение достигнет своего пика, так что еще лишь два дня, максимум три, если мы предположим, что на то, чтобы все снова улеглось потребуется столько же, сколько потребовалось и для начала.

— Мне очень жаль, — голос Греты задрожал. — Ты же знаешь… что это больше не…

— Если мы здесь будем в безопасности, то это все, что нам нужно.

Он выглядел настойчивым и уже говорил Грете не беспокоится; по крайней мере, темнота не доставит ему или мальчикам неудобств. Она боялась, что воспоминания о том, кто не выжил, будут мучить каждого из них.

Она восхищалась его силой. Даже если он ей врал, она никогда не узнает об этом. Ей важно, что он на самом деле думает о перспективе на два дня быть закрытым в подземной гробнице без света, он никак не проявлял это, а соблюдал достаточное спокойное перед другими, и она очень уважала его за это.

— Грета.

Она дернула головой.

— Прости.

— Иди.

Да. Она должна идти. Она уже вооружилась большим количеством оружия, сменила одежду, обработала свои раны. Ее нога и грудь горели от порезов оставленных когтями Лазаря, но как только кровь была смыта, она с облегчением обнаружила, что они были не так глубоки, как она сначала думала.

Она больше ничего не могла здесь сделать, и она должна была с пользой потратить время, пока ещё было светло.

Сделав глубокий вдох, она отложила куртку и засунула руку в карман.

— Что ты делаешь?

Ее пальцы сомкнулись на грецком орехе. Она вытащила его и передала Вайату, а затем потянулась к цепочке, висящей на ее шее, сняла и передала ему также и медальон.

— Что это? — спросил он, приподняв бровь и крутя грецкий орех в руке. Грета не могла это видеть, но помнила каждый гладкий контур ореха и знала наизусть ощущение бороздок. Он был в ее кармане, когда она прошла через портал. Дрю нашел его и дал ей в тот день, прежде чем побежать к ведьминой пещере.

— Ничего, правда, — она пожала плечами.

Он пальцами поймал цепочку и высоко поднял, прежде чем сжать медальон в руке и посмотреть на картинку внутри.

— Почему ты даешь это мне?

— Если я не вернусь…

— Не говори так, — рявкнул он, опустив медальон и протягивая ей.

Грета покачала головой, отказываясь забирать его.

— Эти две вещи — единственное, что у меня осталось из дома. Я хочу, чтобы ты сохранил их для меня.

Вайат посмотрел на нее, будто видел то, в чем она сама себе не могла признаться.

— Рэй, отведи мальчиков вниз в укрытие, — распорядился он. — Мне нужна минута, чтобы попрощаться с Гретой прежде, чем она уйдет.

Картер обнимал Найла. Они оба тихо плакали. По сути, все мальчики выглядели так, будто достигли своего предела терпения боли, смерти и переживаний.

Она не хотела покидать их.

Джейкоб подбежал к ней и обхватил руками ее ноги.

— Не уходи, — заплакал он.

— Прости, болтун. Я должна. Но ты будешь в безопасности здесь, с Вайатом, а я вернусь так, скоро, как смогу, — пообещала она, наклонившись, чтобы обнять его в ответ.

— Слоэн сказал, что Джек не вернется, — прошептал он, с трудом сглотнув и прижавшись лицом к ее животу. — Что если они схватят тебя, как схватили его?

Она сглотнула, вспомнив кровавое тело Джека, его крики.

— Я буду осторожна, обещаю.

Он повернулся с заплаканным лицом.

— Я буду скучать по тебе. Ты не забудешь обо мне?

— Как я смогу когда-либо забыть о тебе?

Его пальцы ухватились за складки ее куртки, будто страшась отпустить.