Грета и Король Гоблинов

Она ахнула из-за боли, пронзивший ее. О боже, это тяжело. Этот чертов гоблин никогда прежде не ранил ее так, как сейчас, в этот момент, когда тяжёлая тень в его глазах показала ей, как сильно он ее любит, и она ничего не могла поделать с этим.

— Айзек, я… — что можно было сказать, когда ее собственные эмоции все ещё оставались двойственными и неопределенными.

— Позже. Мы обсудим это позже, — он прикоснулся к ней в последний раз, проведя по ее виску, где с сумасшедшей скоростью стучал пульс. Он собирался остаться с ней. Защищать ее.

В первый раз у нее не было сомнений насчёт его намерений. Айзек был здесь ради нее. Он всегда был рядом ради нее. Он бы отказался от последнего шанса на освобождение своих людей. Он бы пожертвовал собой и своими убеждениями… всем ради нее. И, как бы это ни было эгоистично, Грета позволила бы ему это.

— Поторопить, милая Грета. Время — как всегда — не на твоей стороне.

Она снова шагнула в круг, и ее сразу же затопило энергией. Каждый шаг давался все труднее и труднее, ей будто приходилось справляться с давлением магнитного поля. Это лишило ее сил и воздуха — до тех пор, пока она не шагнула в центр. А затем, словно этот магнит изменил полярность, и это она стала притягивающим концом, а не наоборот, впитывая в себя густые потоки энергии.

Магия накрыла ее словно океанская волна, разбившаяся о гладкие выверенные скалы. Грета не согнулась и не сломалась под ее давлением. По правде говоря, она питала ее, делала сильнее, помогала понять.

— Мать честная, — только и смогла она вымолвить надтреснувшим голосом. Ее веки задрожали. Сквозь тело прошел испепеляющий жар, оголяя каждый нерв, обжигая каждый дюйм кожи, пока все тело не затрепетало.

Заставив себя собраться и сосредоточиться, она с силой сжала руки в кулаки, не сводя взгляда со статуи Дрю прямо перед собой. Ее присутствие в круге определенно запустило какой-то процесс. Собственным сознанием она потянулась к призрачной энергии вокруг себя, но, казалось, что эта энергия ускользает прямо у нее из-под носа.

А потом она поняла, что источником силы круга были мальчики, а сама Грета — медиумом, который сосредоточивал в себе эту энергию, как солнечный свет, собранный в узкий луч через увеличительное стекло. Вопрос был не в погоне за энергией, а в том, чтобы расслабиться и позволить ей течь естественным потоком — прямо через Грету. Как только она это сделала, магия стала ее, и она почувствовала, что магия подчинилась ее воле.

Один за другим все двенадцать каменных фигур начали сбрасывать с себя чары Ламии. Ей стало интересно, который из них был Джейсоном, мальчиком, которого от огня Ламии пытался спасти Вайат. Грета задержала дыхание, когда первая крошечная грудь расширилась, вобрав в себя воздух, а потом она стала смотреть на Дрю, ожидая, когда его щеки порозовеют, а глаза утратят безжизненный грифельно-серый цвет и снова обретут красивый голубой.

Наконец, он моргнул, глядя на нее; его детское лицо выражало растерянность и страх. Она хотела позвать его и успокоить, но удержание магии, направленной в определенное русло, требовало всей ее концентрации.

Когда все мальчики по очереди очнулись, она почувствовала, что сила, проходящяя через нее, возросла многократно из-за того, что они были в сознании. Когда двенадцатый, и последний, мальчик сделал первый вдох, она попыталась прекратить это все и выйти из центра круга — и не смогла пошевелиться.

Она откупорила бутылку с джином, и магия больше не могла вернуться обратно через то же узкое горлышко, через которое была высвобождена, и теперь лилась свободным потоком. Сила продолжала расти, заполняя все закоулки ее тела, смешиваясь с ее кровью, переплетаясь с душой, пока они не стали единым целым.

Колеблющийся воздух перед ней стал сгущаться, и она видела Дрю словно через поток воды. Медленно, но неумолимо стало образовываться отверстие, и Грета поняла, что каким-то образом она открыла портал.

Надежда боролась со страхом, когда щель в воздухе расширилась и стала уже высотой в два фута.

Все мальчики в круге уже очнулись и переглядывались друг с другом с одним и тем же выражение ужаса на лицах.

Краем глаза Грета увидела ворвавшегося в пещеру Рэя. Она хотела крикнуть ему, чтобы он оставался подальше, но не смогла вымолвить ни слова. Сохранение контроля над магией требовало всего ее внимания.

— Святая Матерь Божья, — пробормотал он, застыв на месте, когда увидел это цирковое представление.

Айзек встал перед ним, закрывая путь к ней. Грета испугалась, что человек и гоблин столкнутся лбами друг с другом, и ей удалось поднять руку, чтобы остановить их, но рука поднялась всего лишь на долю дюйма, и они даже не заметили этого.

В этот момент к вечеринке присоединился ещё один участник, и Грете не нужно было объяснять, чтобы понять, кто это.