Грета и Стеклянное Королевство (ЛП)

— Эти сны приходят все чаще, — призналась она. Она прикусила язык, чтобы не рассказать ему, как трудно становится контролировать эту темную силу внутри нее. — Иногда я вижу лицо Дрю в круге, а иногда нет. Иногда там есть Вайат, и он что-то кричит мне, но я не могу понять, что, — ее передернуло от нахлынувших воспоминаний.

Аграмон.

«Он крепко хватает ее, впившись ей в плечо. Она уверена, что каждый его коготь вонзается в ее кожу и даже в кость. Боль проникает все глубже и глубже, словно ледяные реки в ее венах, она добралась до ее груди, и Грета думает, что такое же чувство, наверное, возникает при сердечном приступе.»

«Он затягивает ее глубже в поглощающую темноту, их связывает клятва бесконечности, но другая реальность врывается в этот хаос с голосом Айзека, который зовёт ее…»

— Ты беспокоишься о своих друзьях, — сказал Айзек. Он убрал ей волосы за ухо. Она кивнула, но это не беспокойство подпитывало ее сны, и они оба знали об этом. — Мы ещё не нашли их следов, — сказал он. — Но я пошлю Сиону снова прочесать лес.

Она сглотнула. Это ей следовало пойти, и у нее была возможность ускользнуть несколько раз, чтобы присоединиться к поисками, но Айзек волновался, когда она уходила одна, а она знала, если появится Айзек, Вайат ни за что не позволит ей найти их.

— Ты всегда в моих снах, — сказала она с улыбкой. — Настойчивый, резкий и приказывающий мне вернуться к тебе.

— Никто не посмеет ослушаться короля гоблинов, — ухмыльнулся он. — Что ещё? Не хочу, чтобы ты боялась.

Она сжала губы и вспомнила черноту, наполненную тишиной оборвавшихся криков. Портал не был сном, и, когда она возвращалась в него каждую ночь, невозможно было не думать, что она застряла в нем навечно.

Сны различались. Иногда она дотягивалась до Айзека, но рука соскальзывала, а иногда она вообще не могла до него дотянуться. А в самые ужасные ночи она… убивала его.

В конечном счёте, она оказывалась одна. Всегда одна.

Сначала она винила кошмары за то, что не могла хорошо выспаться, потом она винила свой недосып за то, что появлялись кошмары. Какой у Милены эквивалент поговорки о курице и яйце?

— Нет, здесь что-то другое, — сказала она. — Не что-то весомое. Просто кажется, что оно провоцирует…

Они оба знали, что провоцировалось, когда Грета теряла контроль. С тех пор как Айзек вытащил ее из портала Аграмона, она перестала быть прежней. Поначалу это случалось, только когда она спала, и к счастью, Сиона каким-то образом чувствовала это и всегда прибегала, чтобы вытащить Грету из этого.

Но это становилось сильнее, оно все легче находило дорогу наружу — теперь даже иногда, когда она бодрствовала.

— А что, если мы поедем в мой домик, только мы вдвоем? — сказал он.

Когда Айзек впервые привез ее туда, она не поняла, почему он предпочел остаться одному с ней в крошечном каменном домике, который раньше был охотничьей сторожкой его отца, в то время как к его услугам был целый замок с прислугой и всем остальным. Там не было осуждающих взглядов, кривотолков и ожиданий.

Но он ошибался, если думал, что их проблемы исчезнут, если они убегут.

— Ты нужен своим людям здесь.

Она знала, что он больше не мог оставаться там, не теперь, когда пытался принять свои обязанности в качестве короля гоблинов и сделать это так, как хотел бы его отец.

— Мы найдем способ прекратить кошмары, — сказал он. Если бы только ей пришлось с мечом в руках встретиться с реальным врагом вместо необъяснимой темной магии, она могла бы разделить его уверенность. Он улыбнулся. — Я уберегу тебя, даже если мне придется приходить и проводить с тобой каждую ночь в этой постели.

— О, нет. Ты думаешь, все может быть так серьезно? — она притворилась встревоженной, но не смогла сдержать ухмылки.

Его глаза сверкнули в полумраке.

— Король должен принять все необходимые меры предосторожности.

Она надеялась, что он был прав в том, что есть способ прекратить это. Он был таким уверенным, он должен быть прав, разве нет?

Она положила руку ему на плечо и поднялась на матрасе на колени, затем слегка прикоснулась своими губами к его. Он не стал мешкать, а вместо этого наклонил голову и захватил ее губы целиком. Он поцеловал ее с жгучим отчаяньем, которое заставило сжаться ее живот, а сердце забиться сильнее.

Его рука легла ей на талию, и он сильно прижал ее к себе. Другой рукой он зарылся в ее спутанные волосы. Она вздрогнула от соприкосновения его длинных острых зубов с ее верхней губой. Он поцеловал ее. Она ответила ему тем же, и его язык скользнул внутрь, чтобы попробовать ее язык.

Она застонала, и ее пальцы подогнулись. Она чувствовала все. Покатость его твердого бицепса, складки на ткани, скрывающей его под ее пальцами. Она чувствовала даже крошечное пространство, остававшееся между ними.