Грета и Стеклянное Королевство (ЛП)

Она опустила маску хладнокровия, которую носила, и позволила ему увидеть всю ее боль и страх. Его глаза широко распахнулись.

— Тогда я стану чудовищем, Вайат. Таким же, как один из Потерянных. Может хуже.

— Это не правда.

— Это правда. И кто сможет остановить меня? Ты понятия не имеешь, о какой силе здесь идет речь.

Даже сейчас, оно билось о ее грудь и позвоночник, но Грета не думала, что была способна противостоять ей хотя бы самую малость. У нее было такое чувство, будто это всегда делала Сиона.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда пойдем с ними. Но когда это все закончится, я хочу, чтобы ты всерьез задумалась о том, что у тебя здесь есть — если вообще что-то есть, и что у тебя может быть, если ты вернешься назад домой… со мной.

Она закусила губу.

Он наклонил голову.

— Ты даже больше не можешь произнести это, не правда ли?

— Что произнести?

— Дом.

Та интонация, с которой он произнес это слово, была наполнена разочарованием и печалью.

— Грета, даже если король гоблинов не стал Потерянным, тебе здесь не место, — он наклонился ближе. — Ты думаешь, что здесь тебе место только потому, что ты слишком напугана, чтобы принять мысль о том, что ты можешь вернуться обратно.

— Это не так, — пробормотала она.

Ему было легко говорить о возвращении домой. По существу, он был все тем же ответственным, честным, сострадательным, каким и всегда был. Его семья примет его обратно с распростертыми объятьями. Но с ней все было иначе. Ее преследовал образ заледеневшего и холодного, как камень, Дрю посреди магического круга. Ее преследовали лица всех Потерянных, за которыми она когда-либо охотилась. Ее преследовало лицо Люка. Преследовало лицо Айзека.

— Я подумаю над этим.

— Грета…

Она подняла руку.

— Я сказала, что подумаю над этим, значит, так и поступлю, — сказала она. — Но позже, хорошо?

Он кивнул, и они продолжили путь, чтобы догнать остальных. Как только они нагнали их, Сиона обернулась и предупреждающе прижала палец к губам. Бьер продолжал храпеть. Неловкое чувство, осевшее в ее груди, с тех пор как она начала вести своих друзей к этому месту, немного просветлело. Если бьер все еще спит, значит, у них был шанс пересечь мост, оставаясь невредимыми.

Каждый шел мелкими, осторожными шагами, внимательно смотря, куда он идет, чтобы убедиться, что под ногами не было никаких прутьев, которые могли треснуть, и никаких камней, о которые можно было бы споткнуться.

Теперь оставалось лишь три метра до моста.

Грета взглянула наверх. У края скалы, из земли торчали два высоких столба, а толстая веревка по обоим краям моста была связана сверху и снизу. Три из четырех горизонтальных, деревянных досок, выступали вперед в ничто, а остальная часть сооружения держала оставшиеся доски, находившиеся над краем пропасти.

Никто не шептался. Никто не чихал, не кашлял и не спотыкался. Ничто не заскрипело, не свалилось, не упало на землю.

У них должно было получиться это сделать.

Глава 11

В сгущающихся сумерках раздался чудовищный рев, заставив волоски на ее теле встать дыбом. Все замерли. Она резко подняла голову, пытаясь определить, откуда он доносился, потому что он исходил не из самодельного вигвама.

Следующий вынимающий душу рев, грозился разорвать ее барабанные перепонки. Она была уверена, что он исходил откуда-то позади них, но что-то было и впереди. Она была уверена в этом.

— Все отойдите от края! — закричала она, бросившись вперед с мечом наготове, размахивая другой рукой, чтобы побудить их встать позади нее.

Драйден и Сиона заняли позиции по обе стороны от нее, будто фейриобразная подставка для книг, как раз тогда, когда огромная рука врезалась в землю на краю скалы, заставив всех подпрыгнуть. Она прошла сквозь слои снега и льда и впечаталась в мерзлую землю, заставив камни и камешки разлететься во всех направлениях, будто муравьи, спасающиеся от надвигающийся тени сапога.

Сердце Греты быстро забилось, когда огромная рука согнулась и скрючилась, перед тем как из пропасти появилась остальное тело монстра. С грохотом, который, должно быть, потряс весь мир, он приземлился на две почерневшие, босые ноги, которые бы раздавили ее всмятку, переломали каждую кость, размозжили голову, как дыню.

Он наверняка был не меньше трёх с половиной метров, и это не было преувеличением сказок из таверны.

Она ожидала, что тролль будет большим, но этот тип был в два раза выше Айзека, с темной, почти черной, жесткой кожей. Ее взгляд продолжал подниматься вверх, мимо икр и бедер размеров со стволы деревьев. Его пузатый живот трясся, когда он вдыхал и покоился на линии грязных, почти достающих до колен, брюк — из такого же количества полотна можно было бы сшить штаны для целой гоблинской семьи. Ткань была покрыта в нескольких местах бог знает чем… возможно, останками всех неосторожных путешественников, которых он убил и съел.

Она вздрогнула. Когда ее взгляд достиг его груди — такой же широкой, как четыре ее вместе взятых — она поняла, что им конец. Его руки могли смахнуть их всех с края скалы, как содержимое со стола.