Грета и Стеклянное Королевство (ЛП)

— Мы бы хотели преподнести тебе в подарок песню, — медленно сказала она.

Мидас пристально посмотрел на нее, сомнение залегло на его бледном лбу в глубокие морщины, похожие на трещины в вечной мерзлоте западных равнин по другую сторону гоблинского леса.

— Обещаю, тебе понравится.

Он скрестил свои огромные руки, мышцы выпучились, как воздушные шарики.

— Тогда, прошу, — сказал он. — Показывай свое подношение.

Грета наклонила голову и зажмурилась. Она сделала глубокий вдох и начала петь единственную песню, которую, как она была уверена, все еще помнила от начала и до конца. Это была колыбельная, которую мама пела ей перед сном, когда Грета была маленькой девочкой. К тому же, это была любимая песня Люка, когда он был жив. Наверное, поэтому она все еще так хорошо помнила ее.

— Всякий раз, когда ты будешь плакать, я буду держать тебя на руках. Что бы ты ни делал, я буду защищать тебя.

Ее голос был тонким и слабым из-за того, что ее душило беспокойство. Она все провалит. Она не могла удержать мелодию, ее голос дрожал. Бьер выглядел так, словно вот-вот взорвется. Наверно, он задавался вопросом, какой трюк они задумали с ним провести.

— Где бы ты ни прятался, я найду тебя. Как бы тебе не было больно, я утешу тебя. Где бы ты ни был, далеко или близко. Я последую за звездами, чтобы только быть с тобой.

Внезапно слова приобрели больше смысла, чем когда-либо прежде. Перед ее мысленным взором всплыл образ Айзека, а горячие, соленные слезы стали ещё одним препятствием, которое она должна была одолеть, чтобы собраться с мыслями и не думать о нем.

Вайат взял ее за руку. Кто-то другой дотронулся до ее плеча, возможно, Сиона. Они хотели сказать ей, что они рядом. Верят в нее, поддерживают ее.

— Куда бы ты ни шел. Где бы ни смеялся. Где бы ни пел, танцевал и вздыхал. Где бы ты ни был, далеко или близко. Я последую за звездами, чтобы только быть с тобой.

Она продолжала петь, все больше и больше изливая сердце с каждой строкой и каждой нотой, будто слова были фонтаном. Каждый раз, когда она повторяла припев, она вспоминала о самопожертвовании Айзека. Она вспоминала его поцелуй, его глаза и улыбку. Это снова и снова разбивало ей сердце.

На последней ноте она открыла глаза. Какая-то ее часть надеялась, что это было правдой, и битва была лишь сном, но она поняла, что смотрит Вайату в лицо, такое спокойное, уверенное и обнадеживающее. Она выдержала его взгляд, пока допевала последнюю ноту. Звук эхом разнесся по поляне.

Не было слышно никаких других звуков. Никакой визжащей летучей мыши в сумерках или стрекочущего прыгающего жучка. Будто все перестало дышать в то время, как она выдержала эту последнюю кристальную ноту… пока та потихоньку не растворилась в сгущающейся темноте.

Уже долгое время не было слышно никаких слов. Ни от бьера, ни от Вайата или от кого-то ещё.

Она моргнула, когда снежинка приземлилась ей на ресницу, а другая на щеку. Грета понятия не имела, когда начался снег, но вниз элегантно, почти благоговейно, спускались большие, пушистые хлопья. Это было мило. Снег походил на открытку. Красивый, без жесткости.

Наконец, она повернулась, чтобы посмотреть на Мидаса, рот которого свисал до уровня ее глаз. В какой-то момент, который она даже не заметила, он встал перед ней на одно колено. Он смотрел на нее так, будто она исполнила самый замечательный трюк, и пытался понять, как же она достала из шляпы кролика.

— Как ты это сделала? — спросил он. — Как тебе удалось взять нечто такое простое как слова и преобразить их в магию?

Он протянул ей руку, а она отступила назад, боясь, что он поднимет ее и затрясет, пока музыка не польется снова.

— Повтори, — приказал он более громким голосом, наклонившись вперед так, что она могла почувствовать его дыхание и увидеть пятнышки зеленного цвета в его молочных глазах. Он не тряс ее, но не очень-то уж и нежно толкнул в плечо, чтобы она повиновалась.

Вайат и фейри одновременно вступились.

— Ты должен уступить. Мы выполнили твои условия и внесли плату, которую ты требовал, — мягко напомнила Сиона. — Песня данем Греты, как раз то, что ты хотел, сокровище, которое тебе никто раньше не предлагал. На самом деле, тебе предоставили сокровище, которое больше нигде в Милене не встретить.

Бьер нахмурился, все еще уставившись на Грету.

— Ты разрешишь нам пройти к мосту. Сейчас же.

Непоколебимость позиции Байрона была очевидна по тону голоса, но это могло заставить Мидаса отказаться от их сделки.

В его взгляде промелькнул расчетливый огонек, заставив кровь Греты застыть, как только она представила, что это могло означать.

— Договор никогда не подразумевал то, что смогут пройти все, — в конце концов, сказал он.

— Вот дерьмо!

Вайат сердито выскочил вперед, но она схватила его за плечо. Она хотела сказать то же самое, но ситуация снова становилась очень опасной.