Греция. Лето на острове Патмос

А потом наступил момент, когда мы еле наскребли денег, чтобы вернуться в Ретимно, момент, когда к нам пришло осознание того, что идиллия подошла к концу.

И вот мы снова вернулись на лето в старый домик на холме, совсем как мадам Буссе погрузившись в мир призрачных воспоминаний, а домик семейства Комненус выглядел столь же заброшенным, как и вначале, в тот первый раз, когда я впервые его увидел, — окна закрыты ставнями, а двери заперты. Новые владельцы из Голландии пока так и не решили, есть ли у них время и желание съездить на Патмос в этом году.

Неужели мы лишились нашего домика из-за зависти мадам Буссе? Нам это было не дано узнать, равно как и о том, кто стал ответственным за неприятности, с которыми я вскоре столкнулся в «Прекрасной Елене».

Тох како махти

В какой-то момент мне казалось, что сбываются самые невероятные мои мечты.

Выяснилось, что одна женщина, регулярно столовавшаяся у нас в таверне всю последнюю неделю июня, работает в афинской газете, выходящей на английском языке. В начале июля она опубликовала там статью с фотографиями о Патмосе, не забыв и про таверну «Прекрасная Елена», дав нам самый благоприятный отзыв. Кроме того, в своей статье она поведала и об американце, который этой таверной управляет.

В связи с этим помимо обычного наплыва туристов, являвшегося рядовым делом с наступлением сезона, к нам стали приходить еще и люди, узнавшие о нашем существовании из статьи.

Я был в восторге. Я даже стал подумывать о том, чтобы выкупить наш домик назад. С другой стороны, мои друзья-греки, истово верящие в сглаз, порожденный силой зависти, лишь кидали мельком взгляд на статью с фотографиями и тут же переводили разговор на другую тему. Я улыбался, довольный тем, что не верю в столь вздорные и нелепые предрассудки.

В конце первой недели июля за мной пожаловала полиция.

Дело было в воскресенье, стояло время обеда, и у нас было битком посетителей. Я, как всегда, у всех на виду накрывал столик у дороги. Вдруг аккурат рядом с ним остановилась полицейская машина.

— Ясу! — величественно поприветствовал я приехавших, держа в обеих руках по тарелке.

Полицейские открыли дверцы и вышли из машины. Солнечные очки на их лицах мрачно поблескивали на ярком солнце. Несмотря на жару, они были одеты по всей форме, в пиджаках и с галстуками. Для полноты образа не хватало разве что пистолетов в кожаных кобурах.

На подавляющем большинстве греческих островов полицейские очень дружелюбны и становятся столь неразрывной частью местного общества, что их постоянно переводят с одного острова на другой из опасения, что служители закона в силу дружеских или, мягко скажем, каких-либо других связей более финансово-деликатного свойства утратят такое важное для них качество, как объективность. В появлении полиции здесь, как и в любом другом ресторане, не было ничего необычного — есть же им где-то надо. Однако за все лето они еще ни разу не были в «Прекрасной Елене», да и не похоже было по их внешнему виду, что они приехали отобедать.

Воспоминания о том, что произошло после, сродни тем, что остаются после автомобильной катастрофы. События протекают перед твоим мысленным взором словно в замедленной съемке. Прокручивая потом их в сознании, ты словно можешь поставить их на паузу, чтобы обдумать легкую иронию, заключающуюся в них, и погадать об альтернативных вариантах развития.

— Это вы, господин Стоун? — спросил по-гречески один гладковыбритый полицейский с пухлыми щеками.

— Да.

— Вы здесь работаете?

— Н-у-у-у… — тарелки в моих руках на мгновение стали невероятно тяжелыми, — …да.

— У вас есть разрешение на работу? — спросил второй полицейский с усами и шрамами от угрей.

— У меня… да, только на работу на учебных курсах… в Ретимно… — услужливо ответил я.

Оба полицейских уставились на меня.

Подошедший Теологос поинтересовался, что происходит. Он быстро заговорил о чем-то с полицейскими по-гречески. Кое-что мне удалось ухватить.

— Он мне просто помогает, — настаивал на своем Теологос. — Только сегодня. У нас много посетителей.

— Ему надо остановиться, — сказал усатый.

— Я ему уже не первый год помогаю, — возразил я. — Каждое лето.

— Вам надо остановиться, — повторил усатый.

— Можно я только закончу с этим заказом? — Я умоляюще выставил вперед тарелки.

— Нет. Вам надо остановиться. Немедленно.

— Но…

Теологос забрал у меня тарелки.

— Придете к начальнику полиции в Скала завтра к девяти утра, — сказал второй полицейский. — При себе иметь паспорт и вид на жительство. И разрешение на работу, выданное в Ретимно.

Как только они уехали, я сразу же отправился внутрь таверны, подальше от глаз тех, кто стал свидетелем картины моего унижения. Чуть позже ко мне за столик присели Теологос и Даниэлла с детьми — они только что пришли с пляжа. А потом, когда время обеда подошло к концу, к сочувствующим присоединились мальчики, Деметра и некоторые из друзей, проживавших в Ливади, Скале и Хоре.